HYPERкоролева. Анна Алексеевна Алексеева

территории. Она вспоминает, что он гулял с какой-то бабой во время их разрыва. Аня начинает истерику, начинает драку, но пока только пинается, не пуская в ход ногти. Это – превентивные меры. Так было надо. Как у Эмбер Хёрд с Джонни Деппом. Я ее не виню. Я не такая, но я могу ее понять. От воплей звенит в ушах. Мохнач в ужасе забивается за диван.

      – Иди снова сделай аборт, мразь, – говорит Леша, его голос спокоен, но губы дрожат. – От Рустемчика твоего.

      Аня раскрывает рот, но звука нет.

      – Иди сделай аборт снова, мразь, – повторяет он, как Йода меняя слова местами.

      – Ты как со мной разговариваешь? Ты как со мной разговариваешь, БЛЯТЬ!?

      – Как с поганой мразью. ЗАВАЛИ ЕБАЛО! Свиноблядь поганая. Ебаная пизда.

      – Ты как со мной разговариваешь БЛЯДЬ! Я тебе, блядь, не одна из твоих шлюх! Так с ними будешь говорить!

      Много восклицательных знаков. Орут.

      Соседи пытаются прекратить шум. Деловитый мужичок собирается вызвать полицию. Аня не обращает внимания на них. Их нет. Их для нее никогда не было. Она вся сфокусирована на нем.

      На кухне соседи аккуратно убирают ножи подальше от Ани. Кто-то поумнее предлагает убрать триггер раздражения. Леша убегает в комнату, она бежит туда же, поскальзываясь на ламинате и туфелькой оставляет след черной резины на полу. Корона слетает с ее головы и катится по полу. Аня круто разворачивается и мчится обратно, хватая в ванной губку и «Пемолюкс», возвращается обратно, плача и ругаясь, она затирает следы от резины на полу, не снимая туфлей, оставляя новые. Все (кроме него – еще два соседа и соседка, которая пытается стать хорошим полицейским), смотрят на это, хором предлагают успокоиться. Вызывают охрану дома, но ситуация не в ее компетенции. Охрана предлагает вызвать полицию. Приезжает полиция. Аня, кажется, успокаивается. Мохнач выползает из под дивана и молниеносно проскакивает в шкаф.

      Она молчит, кивает, потом цедит из себя, что инцидент исчерпан и просит всех уйти. Хахаль просит полицию уйти. Полиция, пожимая плечами, уходит. Соседи уходят.

      Это был обманный маневр. Тщательно прицелившись, закусив губу, Аня точными движением бьет в лицо наотмашь, ногтями сдирая полоски верхнего слоя кожи с его скулы, оставляя симпатичные ссадины.

      Хахалю Ани хочется ее убить, но он боится, что останутся синяки и уже она позвонит в полицию, не сейчас, то позже. Он ведь директор по развитию в охранной фирме и прекрасно понимает, что это превышение полномочий. Он не знает, что она сама боится туда жаловаться. Она не рассказывала ему про тот случай, когда на очередном митинге гвардейцы наставили синяков Нюте. Он затыкает анин рот, держа ее за шею и вдавив в диван, но долго это не может продолжаться, она брыкается, и, в конце концов, он выкидывает ее в общий коридор. Он открывает дверь на миг и швыряет в коридор и ее сумку.

      – Вот козлина! – комментирую я.

      Аня яростно пинает дверь. Раз, другой, третий. Весь ее праведный гнев она вкладывает в эти пинки. Аня быстро устает и отходит от двери.

      Она хочет медленно съехать спиной вниз по стене напротив