Ведьма Дивнозёрья. Алан Чароит

утреннюю росу с папоротниковых листьев и сдунул капли прямо Тайке в лицо.

      Пока та пыталась проморгаться, гость из дивьего царства исчез вместе со своими собаками.

      Цветок тем временем потускнел. Тайка потянулась к стеблю, но тут откуда ни возьмись на нее напрыгнул Пушок:

      – Мое! Нашел! – Коловерша впилился лбом в ее ладонь.

      – Эй, нечестно! Я первая была!

      – А я быстрее!

      Пока они пререкались, отпихивая друг друга, цветок почти угас. В сердцевине мерцала последняя искра, когда упругий стебель переломила проворная рука Майи.

      – Ух, и повезло! – взвизгнула мавка, пряча цветок под юбкой. – Еле успела!

      За ее спиной уже вставало солнце нового дня.

      – Это все из за тебя, – бухтел Пушок, топорща перья. – Могли бы сейчас – ух – все иметь и век горя не знать.

      – Ах, из-за меня?! – Тайка замахнулась поварешкой. – А кто пихался?

      – А ну цыц! – Никифор стукнул кулаком по столу. – Неча ссориться на пустом месте. Слыхали, небось: кому папоротников цвет в руки дался, тому и был назначен. А ваше счастье, стало быть, глубже запрятано. Не заслужили исчо.

      – А Майка заслужила? – Коловерша фыркнул. – Да что она может загадать, мавка глупая?

      С улицы донеслось тарахтение мотоцикла, и Никифор выглянул в окно:

      – А вот, кстати, и она. Легка на помине… Да не одна.

      Тайка бросила поварешку и сама выбежала за калитку.

      – Гриня!

      Леший снял с головы шлем, поклонился Тайке и покосился на мавку. Та пихнула его локтем в бок.

      – Прости меня, ведьмушка, – Гриня уставился себе под ноги. – Я тебе вчерась сгоряча лишнего наговорил.

      – Прощаю, – улыбнулась Тайка. – Как говорится, кто старое помянет… Но ты ведь остаешься?

      Леший переступил с ноги на ногу, скрипнув берцами:

      – Не совсем… То есть… я…

      – Уезжает-уезжает, – Майя выступила вперед, – в отпуск. А потом вернется. И будет к своей Катерине по выходным в гости ездить. Она-то городская, в деревне не приживется. Гриньке в городе тоже не жизнь. А так все будут довольны.

      – Это ты придумала? – Тайке стало немного стыдно: она-то всегда считала мавок бестолковыми.

      – Не я одна, с Катериной вместе. И Гриньке объяснили, что место, где тебя любят и ждут, может быть не одно.

      Тайка поймала Майю за рукав и шепнула ей на ухо:

      – Скажи честно: ты на это потратила папоротников цвет? Чтобы Гриню вразумить?

      – Он и сам все понял, без волшебства, – мавка улыбнулась. – А цветок вот для чего сгодился. – Она хлопнула по кожаному сиденью мотоцикла: – Негоже добру молодцу в путь без коня отправляться. Засмеют.

      Гриня надел шлем, газанул, и они с Майей укатили к лесу.

      Тайка еще долго смотрела им вслед и думала: как же редко мы говорим друзьям, что ценим их, думая только о себе и своих желаниях; как часто чувствуем одиночество, когда достаточно обернуться, чтобы встретить дружеский взгляд… а еще вспомнила о том дивьем парне: интересно, что он закопал там,