Харбин. Книга 1. Путь. Евгений Анташкевич

тракте на серебряный портсигар выменял. Рыба, сказали, байкальская, хорошая.

      – Рыба – это, пан, добре, но краще было б, чтоб портсигар остался у пана. – И дверь снова поехала.

      – Постойте, брате, пустите хотя бы отогреться, я вашим братам много в Галиции помогал.

      – Когда, пан?

      – В июле шестнадцатого и позже тоже. – Адельберг старался говорить быстро, при этом он так же быстро шёл и уже начал задыхаться.

      – А где?

      – В Галиче, Станиславе, Надвурне!..

      – И что пан там делал?

      В этот момент вагоны загремели, задрожали и резко остановились. Раздвижная, на роликах, тяжёлая дверь дрогнула и покатилась, полностью открыв проём: на пороге стояли двое мужчин в белом исподнем, в австрийских каскетках и в валенках.

      – Пан, прыгай и мешок не потеряй!

      Адельберг ухватился за порог вагона и почувствовал, как руки сверху ухватили его за плечи бекеши и мешок, и испугался.

      «Сейчас сорвут с меня всё и вытолкают вон!»

      – Не бойся, пан, нам ни рыба, ни шуба твоя не нужно, прыгай швидче! Мороз!

      Адельберг сильно оттолкнулся от земли и закатился на деревянный пол теплушки, передохнув, сел, поправил на коленях полы бекеши, поддёрнул веревочные лямки мешка и поднял глаза.

      «Пусть делают что хотят! Не уйду!»

      – Как пана по имени?

      Над ним стояли двое рослых мужчин и глядели в упор.

      Адельберг набрался духу и громко выпалил:

      – Кожин Александр Петрович! Начальник штаба 1-й Заамурской бригады Юго-Западного фронта, подполковник. На статской службе…

      – Пану не надо так кричать! – сказал один из них. – Пусть пан встанет и… – И он показал на роскошное ампирное, обитое розовым шёлком, с подлокотниками кресло, которое стояло рядом с дверью, – сядет тут! Вон здесь! – И подал руку.

      Адельберг встал:

      – Мне неудобно, чистое кресло, а я в санях сидел…

      – Это ничего, пан Божин, запачкаем, выкинем, у нас ещё есть!

      Адельберг огляделся, он слышал, что чехи везут с собой много всякого добра, но в этом вагоне!..

      – Садитесь, пан Божин! Вацлав, ты слышал, какая у пана фамилия, Божин! Какая красивая фамилия! Это от слова «Бог»?

      Адельберг понял, что оказался обязанным ошибке их слуха, и решил – раз Божин, значит, Божин.

      – Да, брате!

      – А как пан Александр оказался в этот медведь-угол?

      – Пробиваюсь к своим.

      Чех насторожился:

      – К своим, в бригада?

      – Нет, к своим – это к семье.

      – А где у пана семья?

      – Семья у меня в Верхнеудинске, год назад я отправил их из Москвы, у моей жены отец – верхнеудинский рыбопромышленник.

      – Тут рыба, там рыба, пан так любит рыба?

      Первый чех с хитрецой подмигнул второму, которого назвал Вацлавом.

      Адельберг тоже улыбнулся:

      – Здесь всё держится на рыбе. Да на золоте.

      Чехи переглянулись.

      – Так, может, у пана Александра есть тут родственник золото… как это… промышленник?

      Адельберг