Харбин. Книга 1. Путь. Евгений Анташкевич

по карманам.

      Теперь он мог оглядеться.

      Вагон-теплушка освещался двумя керосиновыми лампами, висевшими на противоположной от двери стене. Они горели ярко, достаточно, чтобы можно было разглядеть, что в углах вагона диаметрально друг к другу расположились два прикрытых плотными холстинами рояля, под ними стояли снарядные ящики; рядом с роялями вплотную к стенам были того же орехового дерева, как и ломберный столик, застеленные шёлковыми одеялами кровати с шёлковыми же подушками; друг на друге ножками вверх нагромоздились стулья; на роялях, в некотором порядке, красовались бронзовые и мраморные настольные лампы, каминные часы и много других дорогих безделиц, которым или не хватило места в снарядных ящиках, или они были поставлены на виду, как в городской гостиной, чтобы радовать глаз своим новым хозяевам.

      Вацлав и Войтех порылись в больших плетёных бельевых корзинах и вытащили из них несколько свёртков, каждый – свой. Через несколько минут столик был накрыт английскими мясными консервами, головкой сыра, берестяным туеском с морожеными ягодами и чем-то ещё в промасленной газете, пока не развёрнутой, но от чего хорошо пахло копчёным мясом или колбасой. Поставив всё это так, что уже не хватало места, Войтех и Вацлав снова отправились к своим корзинам и вынули оттуда, приятно звякнув, высокие хрустальные гранёные стаканы и серебряные приборы в наборе, потом Войтех спросил Вацлава:

      – Сегодня, чей очэрэдь?

      Вацлав сказал:

      – Моя! – и вытащил четверть, заткнутую настоящей пробкой.

      – Это, пан Александр, конечно, не «Бэхэровка», но пить можно!

      Всё это они делали медленно, размеренными, уверенными движениями людей, давно обживших своё жилище на колёсах. В четверти была прозрачная жидкость красноватого оттенка, и на поверхности плавали тёмно-красные ягоды.

      – Мы, пан Александр, дома это не пьём. Это чистый спирт, с ромашкой…

      – Морошкой, наверное, – предположил Адельберг.

      – Ано, пан Александр, – то есть правда! С морошкой. Нас тут научили!

      – А правильно пить научили? Чистый спирт!

      – Думаю, что научили, но, може, пан умеет это делать краще?

      – А вода есть?

      – Конечно! Мы растаем снег, – сказал Войтех и указал на стоявшую на кирпичах, закреплённую в центре теплушки буржуйку.

      «Как всё домовито! – невольно подумал Адельберг. – Всё есть и всё на своём месте!»

      – Но вода должна быть холодной!

      – Ано, пан Александр, ано, есть и холодный вода.

      – Ну тогда будем делать гидратацию спирта.

      Адельберг взял пустой стакан, Войтех вытащил из четверти пробку и передал бутыль, Адельберг налил в стакан немного спирта, долил туда столько же воды и плотно накрыл стакан ладонью.

      – Что то будет, пан Александр?

      – Чистый спирт сжег, – он поискал подходящее слово, – убил ягоду, которую вы бросили в него.

      Чехи переглянулись.

      – Сейчас вода её немного разбудит, и у нас получится что-то вроде ягодной настойки. А ладонью я накрыл для того,