Почтамт. Чарльз Буковски

ушел и взял себе назавтра отгул. Без содержания, конечно.

      4

      Когда Джонстон увидел меня на следующее утро в 5, он крутнулся на кресле – лицо и рубашка у него были одного цвета. Но ничего не сказал. По барабану. До 2 часов ночи я кирял и трахался с Бетти. Я откинулся на стену и закрыл глаза.

      В 7 Джонстон развернулся в кресле снова. Остальных сменщиков уже отправили на работу или послали на другие участки, где требовалась помощь.

      – Это все, Чинаски. Сегодня для тебя ничего нет.

      Он наблюдал за моим лицом. Черт, какая разница. Мне хотелось одного – лечь в постель и задрушлять.

      – Ладно, Стон, – ответил я. Среди доставщиков он проходил под кличкой Стон, но только я называл его так в лицо.

      Я вышел, мой драндулет завелся, и вскоре я уже был в постели с Бетти.

      – О, Хэнк! Как мило!

      – Чертовски верно, крошка! – Я подтянулся к ее теплому хвосту и уснул за 45 секунд.

      5

      Но на следующее утро произошло то же самое.

      – Это все, Чинаски. Сегодня для тебя ничего нет.

      Так продолжалось неделю. Я сидел там каждое утро с 5 до 7, и мне не платили. Мое имя даже вычеркнули из ночной сортировки.

      Потом Бобби Хансен, один из сменщиков постарше – по выслуге, – сказал мне:

      – Он раз мне тоже так сделал. Старался, чтоб я с голоду подох.

      – Да плевать. Жопу я ему целовать не собираюсь. Или уволюсь, или с голоду подохну – все равно.

      – Не обязательно. Докладывайся каждый вечер на участке Прелл. Скажи в сортировке, что здесь у тебя работы нет и ты можешь сидеть сменщиком особой доставки.

      – А так можно? Не запрещают?

      – Я раз в две недели зарплату получал.

      – Спасибо, Бобби.

      6

      Забыл, когда начинал. В шесть или 7 вечера. Где-то около.

      Я садился с кучкой писем, брал карту улиц, прикидывал свою пробежку – и только. Легко и просто. Все водители на прикидку своих маршрутов тратили гораздо больше времени, чем необходимо, и я тоже не высовывался. Уходил, когда уходили остальные, возвращался вместе со всеми.

      Затем делал еще один маршрут. Оставалось время посидеть в кофейне, почитать газеты, почувствовать себя человеком. Даже пообедать успевал. Когда нужен был отгул, я брал отгул. На одном маршруте была такая крупная деваха, она каждый вечер получала заказные письма. Шила сексапильные платья, ночнушки и сама же их носила. Ты взбегал по ее крутым ступенькам около 11 вечера, давил на звонок и вручал ей заказное. Она тихонько ахала, что-то вроде:

      – ООООООООООООООхххххххххХХХХ! – а сама стояла близко, очень близко, и не отпускала тебя, пока не прочтет письмо, а затем говорила: – ОООООооох, спокойной ночи, спасибо ВАМ!

      – Да, мэм, – отвечал ты, отваливая трусцой, елда набухла, как у быка.

      Но это неминуемо должно было кончиться. Конец пришел по почте недели через полторы свободы.

      Уважаемый мистер Чинаски,

      Вам надлежит явиться на Оукфордский участок незамедлительно. Отказ повлечет за собой возможные меры дисциплинарного порядка или увольнение.

А.