Искатель. Джек Макдевит

будет представлен на Съезде антикваров, который пройдет в эти выходные в Пармели.

      – Отлично, – сказал Алекс. – Не могли бы вы меня с ним свести?

      – С кем?

      – С владельцем.

      – Прошу прощения, господин Бенедикт, но я не могу этого сделать. Это будет неэтично.

      Алекс небрежно достал карточку для перевода денег и положил на стол.

      – Я был бы вам крайне благодарен.

      – Не сомневаюсь. Сделаю для вас все, что смогу.

      Алекс улыбнулся:

      – Приятно знать, что в бизнесе еще остались профессионалы.

      – Спасибо, – сказала она.

      – Можете ли вы кое-что ему передать?

      – Конечно.

      – Пусть он мне позвонит.

      – Хорошо.

      Женщина отключила связь. Алекс раздраженно фыркнул.

      – Без толку, – сказал он. – Он не отзовется, можешь не сомневаться.

      Я нашла информацию о Съезде антикваров.

      – В этом году почетный гость – Болтон, – сказала я. Олли Болтон уже лет двадцать возглавлял компанию «Братья Болтон», которая занималась поиском исторических памятников. – Во время съезда состоится несколько выставок.

      До Пармели было два часа на поезде.

      – Закажи билеты, – велел Алекс. – Никогда не знаешь, кто появится на таком мероприятии.

      Мероприятие проводилось в «Медальон-гарденс», среди крытых переходов, стеклянных стен и цветущих растений сотен видов. Мы прибыли во второй половине дня, вскоре после открытия выставки антиквариата. Там демонстрировалась коллекция Рилби – как раз в то время ее передавали университетскому музею, – несколько электронных приборов трехтысячелетней давности с «Таратино», первого пилотируемого корабля, покинувшего галактику, и, конечно, селианские артефакты.

      Мы рассматривали их с болью в душе, ведь они могли – и должны были – стать нашими. Помимо предметов из каталога там имелись музыкальные инструменты, наборы для игры в шахматы и судзи, лампа и три фотографии в рамках, удивительно четкие, несмотря на возраст. Фоном для всех снимков служили помещения базы. На одном была женщина, на другой – тоже женщина, но пожилая, на третьей – двое детей, мальчик и девочка. Мальчика звали Джейл. Больше не было никаких сведений ни об одном человеке.

      Госпожа Голдкресс тоже оказалась там – столь же необщительная, как и во время сеанса связи. «Как дела?» – «Хорошо, спасибо». – «Вы сами там бывали?» – «Нет, увы, слишком занята». Алекс поинтересовался, не присутствует ли здесь владелец экспонатов, но она ответила, что ничего об этом не знает.

      Она вежливо улыбнулась мне, намекая, что я могла бы подыскать Алексу другое занятие: тогда он не тратил бы зря ее время.

      – Вы передали мою просьбу владельцу? – спросил он.

      Мы стояли возле селианских экспонатов; госпожа Голдкресс не сводила с них взгляда.

      – Да, – ответила она. – Передала.

      – И что он сказал?

      – Я оставила сообщение его искину.

      Когда мы уходили, Алекс тихо проговорил:

      – С удовольствием вышиб бы ей мозги.

      На