Голем и джинн. Хелен Уэкер

ты не смогла противостоять его желанию, – закончил он, а она кивнула. – Этим надо будет заняться. Возможно, после некоторой тренировки… Ну ладно, это может подождать. Сейчас надо решить более простые вопросы, например с твоей одеждой.

      – Значит… вы не станете уничтожать меня?

      Он покачал головой:

      – Человек может пожелать чего-нибудь на миг и тут же отказаться от этого желания. Тебе надо научиться судить о людях по их делам, а не по мыслям.

      Немного поколебавшись, она заговорила снова.

      – Вы единственный, кто был со мной добр после смерти хозяина. Если вы думаете, что лучше меня уничтожить, я не стану противиться.

      Старик, казалось, был поражен ее словами.

      – Неужели эти два дня на земле оказались для тебя такими трудными? Да, думаю, так оно и было. – Он ласково положил руку ей на плечо; его глаза были совсем черными, но добрыми. – Я – раввин Авраам Мейер, – представился он. – Если хочешь, я возьму тебя под свою защиту и стану твоим наставником. Я дам тебе дом, научу, чему смогу, и вместе мы решим, что делать дальше. Согласна?

      – Да, – с облегчением ответила она.

      – Ну и хорошо. Тогда пошли, мы уже почти дома.

      Равви Авраам Мейер жил в одном из многих почти одинаковых многоквартирных домов с фасадом, потемневшим от грязи и копоти. Вестибюль был темным и тесным, но чистым; ступени протестующе скрипели у них под ногами. Женщина заметила, как тяжело дышит ее спутник, поднимаясь по лестнице.

      Его квартира располагалась на пятом этаже. Прямо из узкой прихожей дверь вела в тесную кухню с раковиной, плитой и холодильным ящиком. На веревке над раковиной сохли носки. Грязное белье, ожидающее стирки, лежало кучей на полу. На плите стояла стопка немытых тарелок.

      – Я не ждал гостей, – смущенно объяснил равви.

      В спальне хватило места только для кровати и шкафа. К кухне примыкала маленькая гостиная с большим окном и мягким глубоким диваном, обитым выцветшим зеленым бархатом. Рядом стоял маленький деревянный столик и два стула. Вдоль одной стены выстроились шеренги книг со старыми, потрескавшимися корешками. Другие книги были сложены в высокие шаткие стопки прямо на полу.

      – У меня немного имущества, – сказал старик, – но мне хватает. Пока это будет и твой дом.

      Женщина стояла посреди гостиной, не решаясь испачкать диван своим грязным платьем.

      – Спасибо, – сказала она и вдруг заметила окно.

      Снаружи уже стемнело, и освещавшие гостиную газовые лампы отражались в стекле. Она увидела в нем фигуру молодой женщины, словно наложенную на здание напротив. Она чуть приподняла и потом опустила руку, и женщина в окне сделала то же самое. Словно зачарованная, Голем приблизилась к ней.

      – Да, – прошептал равви, – ты ведь еще ни разу не видела себя.

      Женщина внимательно изучала отражение собственного лица, провела руками по волосам, слипшимся после купания в реке. Слегка потянула одну прядь. Что будет с ними дальше: отрастут ли они или навсегда останутся одной длины? Языком она пробежала по зубам, потом вытянула вперед руки. Ногти были короткие