Пути и маски. Юлия Пушкарева

зеркальце. Но изготовить украшение могли, разумеется, только после смерти Фиенни.

      Выходит, Хелт доверяла кому-то настолько, чтобы признаться в своём прошлом и в магическом даровании. И рассказать о Фиенни. И даже (вот это даже представить сложно) дать доступ к предельно личным его воспоминаниям.

      Это – два. Нужно найти этого человека – если он, конечно, человек…

      «Невозможно, – с обречённой злостью признал Альен. Рыжий хозяин, пробегая мимо с какой-то тряпкой, жизнерадостно улыбнулся ему – но он не повернул головы. – Это может быть кто угодно. Отражение-предатель из Долины. Маг-человек. Какой-нибудь продажный ювелир из агхов…»

      Ювелир из агхов?.. Это уже интересно. Возможно, есть смысл в том, чтобы диадему получше рассмотрел Бадвагур… Хотя даже видеть её в чужих руках теперь казалось Альену святотатством.

      И его измотанные мысли, описав круг, вернулись к мальчишке-дорелийцу. Маловероятно, но ведь и он может знать что-нибудь о прошлом украшения – особенно если и впрямь был вхож к королеве… Такие вещи не воруют лишь потому, что они приглянулись.

      Ты думаешь не о том, ученик. Ты думаешь о своей, не об общей проблеме.

      Научи же, как нащупать между ними грань… Если она вообще есть.

      Раскалывалась голова. Альен опустил её на руки, прижав ко лбу костяшки пальцев. Лёгкая боль успокаивала. Он не спал две последних ночи – держался только на тех снадобьях, что так взволновали рыжего хозяина. Может, Бадвагур всё-таки прав и немного вздремнуть не так уж бессмысленно?.. С их отъезда из замка агх, позабыв о собственной скорби, окружил его назойливой заботой – такой, что его незабвенная матушка позавидовала бы. Считал каждую ложку, отправленную в рот Альеном, и занудно твердил, что тот мало спит.

      «Ты погубишь себя раньше, чем доберёшься до земель колдовства, волшебник, – ворчал Бадвагур сквозь дым от своей трубки, когда вечерами они сидели у очага. – Никому тогда не будет пользы от твоих метаний».

      «От них и так, скорее всего, не будет никому пользы», – тускло подумал Альен, поднимаясь к себе в комнату. Там он разделся, завернулся в тонкое одеяло и почти сразу уснул.

      ***

      Равнина, выжженная солнцем – золотистый песок до самого горизонта и жар, от которого хочется пить. Альен брёл по этому песку, и он жёг босые подошвы, а позади тянулась цепочка следов: он шёл давно. Шёл к белым вратам, за которыми ревело пламя…

      «Мы ждём тебя, Повелитель Хаоса».

      Дивные голоса, звенящие лучше любой музыки – и лучезарно-прекрасные, высокие создания со звёздами вместо глаз… Ослеплённый белизной их одежд, Альен едва не заплакал. Вот она, опора и спасение, вот надежда для всех. Как он может быть повелителем хоть чего-нибудь, когда извечные Хозяева – Они?..

      «Мы ждём тебя, Повелитель Хаоса. Ты откроешь Врата до конца, и тогда мы будем свободны. И тогда Обетованное вновь станет нашим».

      Конечно – конечно, всё что угодно… Альен глубоко вдохнул – раскалённый воздух резанул лёгкие – и побежал, еле касаясь