Небесные всадники. Кети Бри

со смирением, свойственным кандидату в святые, и скромно потупив глаза.

      – Не мстить, а воспитывать.

      – Лучше бы ты приказывал давать мне кнута за проступки, – не унимался Амиран. – Может быть, тогда я что-нибудь и запомнил бы из твоих нудных воспитательных речей. «Царь должен», «Царь обязан», «Стране нужно» – лучшая колыбельная из всех возможных.

      – Начать пороть тебя никогда не поздно. Мне только жаль, что современные лекари не умеют ещё пересаживать мозги. Я бы с тобой поделился!

      Братья усмехнулись совершенно одинаково. Они были гораздо более похожи, чем думали. «Когда я стану царём, – с неожиданной грустью подумал Амиран, – я буду тосковать по тебе».

      За завтраком Этери обратила внимание Исари на камайнскую принцессу, сидевшую рядом с братом. Ей необыкновенно шло бело-сиреневое платье, сшитое с учётом как багрийской, так и камайнской моды. Свежее личико не портили даже излишки сурьмы и белил.

      – Хорошенькая девушка. И не глупа. Прекрасно понимает багрийский, но предпочитает делать вид, будто не знает ни слова. Ты ведь догадываешься, зачем её привезли.

      – Она станет хорошей женой для Амирана, – ответил Исари, выразительным взглядом окидывая тарелки, стоявшие рядом с ним. Мало сладкого, мало мучного, ничего жирного, острого, соленого. При дворе было принято делать вид, будто никто не замечает разницы между общим столом и тем, что ел Исари.

      – Не смеши меня! – сказала Этери. – Кто будет выдавать дочь за младшего брата при наличии холостого старшего?

      – Чтобы оставить её вдовой?

      – Исари, мы оба прекрасно знаем, что для установления мира ты с таким же печальным выражением лица, как сейчас, принесёшь в жертву не только себя, но и меня, и Этери, – вклинился в разговор Амиран. – И даже эту девушку. Ты совершенно не ценишь отдельную человеческую жизнь.

      – Вот совершенно согласна, – с невинным видом заметила Этери, надкусывая пирог.

      – Злые люди, в чём ещё вы меня обвините? – спросил Исари, усмехаясь.

      – В тщеславии, – отозвался Амиран.

      – В гордыне, – ответила Этери.

      – Меня?

      – Разумеется, тебя, – в один голос воскликнули цесаревич и княгиня.

      Этери продолжила:

      – Ты любишь взваливать всё на себя и тащить, погибая под тяжестью груза, но отвергаешь помощь. А потом страдаешь.

      Исари снова усмехнулся, но теперь уже грустно.

      – Я настолько жалок?

      – Глупости, – сказала Этери и взяла его под столом за руку, мягко погладила ладонь. – Ты не хочешь выглядеть слабым. Ни в своих глазах, ни в чужих. Это совершенно естественно и понятно.

      Исари смотрел прямо перед собой, не мигая. Этери – на него, не отрываясь, подмечая ранние морщины у глаз и рта – признаки боли, которую он терпел. Тёмно-рыжие, расчёсанные на прямой пробор волосы только подчёркивали его бледность и синие круги под глазами.

      – Мне не нужно понимания, – медленно сказал он. – Я не имею права на слабость.

      – Врать нехорошо, – заметил