Тени и зеркала. Юлия Пушкарева

её по имени, но поспешно закивала.

      – Конечно. Но значит ли это, мудрейший… – она замялась, – что кентавры в союзе с теми… за Пустыней? И кто они такие?..

      Она осеклась, ожидая отповеди или просто мягкого ответа о том, что её это не касается. Однако на лице Ведающего вместо недовольства отразилась боль – так, как если бы она заговорила о какой-то давней его утрате. Впрочем, такой утраты ведь не было и не могло быть: Ведающие отходят от своих семей, едва встав на крыло, а потом никогда не ищут себе пару и не выводят детей. Таков закон.

      – Разве ты ещё не поняла? – Ведающий кивнул на раскрошившийся камень. – Наши прекрасные и жестокие братья. Те, кто построил эту Лестницу.

      ГЛАВА II

      Дорелия, Энтор. 3916 год по человеческому летоисчислению

      Ривэн завернул за угол и привалился спиной к стене. Сердце колотилось так, что болели рёбра; он опустился на корточки, хватая ртом воздух. Он уже и не помнил, когда в последний раз так быстро бегал: мышцы горели и определённо приготовились болеть. Ривэн с досадой поморщился, но в тот же миг его ударила мысль, от которой всё внутри озарилось радостью: спасся, сбежал, не схватили!.. Со счастливой и глуповатой улыбкой он обозрел забытый всеми четырьмя богами грязный переулок, убедившись, что вокруг никого, а потом вытащил из-за пазухи добытое сокровище.

      Набитый кошель лёг в руку удобной тяжестью. Он был кожаный, совсем не потёртый, новый – даже пах ещё кожей. Тесёмки стягивались крепким двойным узлом: видно, дрожал-таки незадачливый купец над своим золотишком… И всё же упустил.

      Ривэн развязал кошель и, перехватив его одной рукой, высыпал на ладонь другой несколько монет. Он не смог сдержать ликующий возглас – золото, чистое королевское золото, ни одного серебряника или медяка! – но тут же больно прикусил язык: нечего орать, когда только что улизнул от погони. Может, из-за склонности к дурацким необдуманным поступкам его и не принимают в энторскую Гильдию…

      Глубокий, мягкий блеск золота завораживал даже здесь, в тени трёхэтажных угрюмых домов, между которыми сложно было бы протиснуться и двоим. Ривэн любовно зарылся пальцами в жёлтые кругляши, а потом выпустил их, ощутив сладкую истому от звона. Попробовал монету на зуб и остался доволен. Его пьянили возможности, стоявшие за этими кусочками металла: вкусная еда, удобная одежда взамен его тряпья, вечер возле очага в компании новых приятелей или с хорошенькой девушкой… Кто знает – глядишь, такая славная добыча откроет ему дорогу в воровскую Гильдию и обеспечит наконец-то прочное положение. А потом… Нет смысла загадывать, что потом. Он неуверенно пообещал себе, что отложит часть на исполнение давней мечты – покупку собственного дома где-нибудь в предместье. Этого более чем достаточно для дальних планов.

      Правда, этим дело не ограничивалось: Ривэн давно не отрицал, что золото обладает над ним властью само по себе. Он не помнил, сколько лет ему было, когда впервые пришло это странное затмение – страшная, лишавшая сна жажда, до судорог и звона в ушах. В сиротском приюте говорили, что он начал таскать