Лицевая-изнаночная. Наталия Анатольевна Гарипова

Красильников. – Я вот, например, не любитель.

      – А вы? – обратился Семёныч к Нине.

      – У меня муж был заядлый рыбак, но с ним на рыбалку я ни разу не ездила, не было такого желания, – призналась она. Настроение куда-то улетучилось. «Игорь, прости меня», – про себя взмолилась Нина.

      – Мне Толик говорил, что ваш муж был прекрасным рыбаком, – ответил Сергей Семёнович.

      «Ага, значит, ты тоже пришел сюда только из-за этих нелепых смотрин», – мелькнуло у Нины. В слух же сказала:

      – Да, они с Анатолием всегда вместе ездили.

      Разговор за столом лился, не переставая. Гости уже давно перешли от чинных салатов к веселому горячему. Хоть Нина и впала в свое обычное тоскливое настроение, она все же подметила, что Семёныч, действительно, не пьет. Только в самом начале предложил тост за дам, сверкнув глазами в ее сторону, и выпил единственную рюмку.

      – Нинок, помоги мне с тарелками. Давай чай накрывать, – в какой-то момент обратилась к ней Вера. Сестры засуетились около стола, а потом исчезли на кухне.

      – Ну как? – был первый вопрос Веры – Что скажешь?

      – Не знаю, нет у меня никакого настроения, – честно призналась Нина. – Знаешь, как разговор про рыбалку зашел, у меня все в груди оборвалось, так стыдно стало перед Игорем.

      Нина устало поставила стопку грязных тарелок в раковину и облокотилась о стену:

      – Не могу больше. Я домой пойду.

      – Э нет, так не пойдет, – Вера обняла сестру. – Чай попьем и пойдешь.

      – Этот Семёныч неплохой человек, я вижу, только не лежит душа, хоть убей, все время Игорь перед глазами, – голос у Нины начал дрожать.

      – Ну что ты! Не надо! – Вера еще сильнее стиснула плечи сестры.

      – Не буду, ты права! – Нина улыбнулась через силу. – Что я всем праздник портить буду? Да никогда!

      При этом она решительно выпрямилась, чмокнула Веру в щеку и сказала:

      – Где торт? Давай я порежу и вынесу.

      Все пили чай и нахваливали хозяйку за десерт, а Нина думала:

      «Вот дожила я до 60 лет, а так и не научилась поступать так, как удобно мне, всё на людей смотрю, как бы кого не обидеть. Вот не хочу я через силу улыбаться, но продолжаю все равно чай пить. Надо было уйти. Вера бы меня поняла, а на остальных наплевать».

      Она машинально ковыряла торт.

      – Что-то, Нина, вы невеселая вдруг стали, – обратился к ней Семёныч.

      – Почему же? Все нормально, – на автомате ответила она и, словно, ударившись об угол, внутренне застонала от боли: «Вот опять эта моя бесхарактерность!»

      Нина, обжигаясь, пила чай. И тут она осознала, что точно так же всегда вела себя и со своим Игорем. Все годы в браке она только и делала, что подстраивалась под него, всегда от крупных решений до мелочей. Когда-то ей очень хотелось поступить в институт пусть и заочно. Но Игорь сказал, что если она будет работать и учится, то забросит семью, то есть его и дочь. И Нина, повздыхав, согласилась. Игорь хотел дачу, и они ее купили, каждое лето проводили, стоя над грядками, а Нине хотелось к морю,