Приди за мной. Константин Ганин

часть её тела от губ до ступней на примятой траве жила песней. Она и себя, и всех вокруг заставила забыть о ночи, о реальности. Игорь влюблялся в её голос, в её музыку, в её надрыв. Он уже знал в себе эту способность очень коротко любить человека за неожиданно открытую душу. Знал непостоянство этого чувства и его пьянящую горечь. С этим порывом было бессмысленно бороться, оно было порождением момента. В нём рождалось, в нём же и умирало.

      Женщина пела про любовь и про разлуку. И её чувства правили душами вокруг костра, отодвигали власть ночи. Она пела смело и переливчато. Тугим, чуть хрипловатым голосом рисовала сюжет, а потом на высокой ноте выдавала чистый, сильный звук, умноженный стоном струн.

      «Я старой колдунье кольцо

      На поклон отдавала

      И душу продать обещала,

      Её умоляла:

      «Ты, бабушка, дай приворот,

      Чтобы дома остался,

      Пусть крылья отсохнут,

      Но чтоб по ночи не скитался.

      Сожгу их в огне, растопчу,

      Брошу пепел на ветер.

      Не бойся греха – заберу,

      Я за это в ответе.

      Я дам ему всё, он со мною

      Забудет полёты.

      Пусть будет лишь мой. Помоги,

      Сотвори привороты».

      Старуха шипела в лицо

      И кидала проклятья.

      Стучала клюкой о крыльцо:

      «Не могу это дать я.

      А знаешь ли ты, о чём просишь?

      Ты – глупая баба.

      Скажу, не стерплю, хоть приходу

      С подарком и рада.

      Все крылья корнями своими

      На сердце ложатся,

      Потом не боишься

      С пустым истуканом остаться?

      Потухнут глаза, и опустит

      В бессилии руки,

      Отсохнут – и вам не уйти

      От беды и разлуки».

      Песня была длинная и жестокая. Голос певицы то вторил шёпоту старухи, то стонал отчаянием влюблённой женщины. Короткие, случайные порывы ветра играли с пламенем, трепали тени за спинами слушателей. Игорь смотрел на эти тени, и ему мерещились обугленные крылья, созданные песней.

      «Кто это ему снарядил?

      Что за муку он создал,

      Что свёл нас двоих,

      А ему одному крылья отдал?

      Прими ты кольцо, мне уже

      Ни отмыться, ни сдаться.

      Раз мне не дано сил летать,

      То он должен остаться».

      Шипел приворот, и чадили

      В огне злые травы.

      И птицы ночные попадали

      В дыме отравы.

      Старушечий хохот порвал

      Тело старого дуба.

      «Спасибо, бабуля!

      Твой дар никогда не забуду!»

      Ритм гитарного боя нарастал. Жилка на шее женщины уже не билась, а налилась и пульсировала. Взгляд застыл и потерялся то ли в сердце пламени, то ли в потаённых уголках души певицы. Песня стала резкой, стала бить по ушам беспощадными словами и секущим мотивом.