Радуница. Арина Теплова

напоминает образом. И есть на нашей Земле миры разные, которые по своим законам живут, по времени и пространству своему. И миров этих несколько… и, похоже, ты из одного такого другого мира и прибыла, где свои законы, оттого тебе и непонятно все, что у нас творится…

      – Э… – Саша замялась, уставившись на Колядара и понимая, что он не просто многое знает, а явно больше нее.

      – Ты лучше вещи примерь, завтра их и наденешь.

      Нахмурившись и более не желая дразнить и уж тем более проверять его знания в области астрономии, Саша, развернув сверток, начала критично осматривать неприглядную длинную темную юбку из грубого холста, вязаные носки, похожие на чулки, и цветастый расписной платок, а-ля «хохлома». Уже через минуту она брезгливо поморщила носик и вымолвила:

      – Я не буду это надевать. Ужас какой-то! Я в этом наряде буду словно баба деревенская!

      – И что? А какой ты должна быть бабой? – удивился Колядар.

      – Хороший наряд. Главное – теплый, – кивнул Велес, подходя к ним.

      – Еще и валенки черные! А белых не было? – как-то несчастно спросила она.

      – Какие еще белые? – невольно буркнул Колядар. – Ты что, на базар пришла? Бери одежу да надевай что велено, и дело с концом!

      – Не буду я это надевать! Что, я себя на помойке нашла?!

      – Ты это, цапля болотная, не выеживайся давай, – строго заметил Колядар. – Не наденешь этого – иди в своем срамном да рваном! Только замерзнешь – я тебя в лесу и оставлю!

      – Не надо так, – попытался успокоить его Велес.

      – А ей все не так, все время спорит! – выпалил Колядар. – И как с тобой твой леший живет?

      – Тебе-то какое дело?! Он меня любит! – огрызнулась Саша.

      – За что же? За нрав твой вредный или за ноги тощие? Ан нет, точно! За красоту твою, углем измазанную!

      Он рассмеялся, и Велес за ним.

      – Блин, и что я с вами говорю, мужики-лапотники! – взбрыкнула Саша.

      Наевшись каши и молока, все улеглись в теплый стог сена. Молодые люди быстро заснули, а Саша долго ворочалась, не в силах уснуть в этой жуткой постели. Она вновь тихо поплакала над своей несправедливой судьбой, что закинула ее в это непонятно какое царство. Она размышляла о том, как бы ей скорее выбраться отсюда и больше не видеть этих странных жителей, которые вызывали у нее брезгливость и непонимание. Лежа в стогу душистого сена, она то и дело сплевывала сухую траву, которая лезла то в лицо, то в ноздри, и думала о том, что она явно была не приучена спать в каком-то стогу, словно какая-то корова.

      Уже почти светало, и амбар был едва освещен, когда Саша, не в силах более выносить свои мучения, привстала на локтях.

      – Коля! Коля! Колядар! – позвала Саша, склоняясь над светловолосым молодым человеком и теребя его за плечо. Он более не надевал свою темную личину, и Саша была рада тому, что хоть внешность Колядара была довольно приятна.

      Открыв глаза, Колядар увидел ее полые красные губы. Как же она ему надоела. Отразив, что еще даже не светает, он огрызнулся:

      – Чего тебе, кикимора?

      – Александрина