История и тайны Северной столицы. Загадки земли сестрорецкой. Валерий Пикулев

медленно побрела к посёлку.

      Солнце припекало. Эх, сейчас бы мороженого! И Катюша решила сходить в Тарховку, в магазин. Там, в отличие от Александровки, мороженое бывало двух сортов: эскимо и в вафельных стаканчиках.

      Купив вафельный стаканчик, Екатерина прошла зачем-то к платформе, потом, будто одумавшись, повернула обратно, – мимо развалин усадьбы Стенбок-Ферморов, вдоль забора с лозунгом: «Ленинскую политику КПСС – одобряем!», мимо постамента Ленину под пятью огромными буквами… и с пустой бутылкой из-под пива у каменной руки вождя, – и вышла к озеру.

      Дорожка змейкой вилась вдоль озера, с каждым поворотом открывая изумительные виды северной природы. Погода замечательная! Тёмно-зелёные сосны и ели чётко выделялись на фоне голубого неба, словно ретушированные. На ветерке шумели метёлками камыши; утки-нырки занимались промыслом: нырнёт вдруг, а вынырнет секунд этак через пятнадцать, где-нибудь, метрах в двадцати…

      «Озеро… А в этих местах есть ещё одно… – Глухое. И всего-то в каких-нибудь шести-семи километрах отсюда. А что если в тех бумагах… – у Кати перехватило дыхание, – а что если… вот, прямо сейчас?!…»

      Постояв немного, – солнечные блики весело играли на воде, рассыпаясь на множество искорок, – медленно поплелась Катя по дорожке вдоль озера, к Музею-шалашу Ленина. Мать должна вернуться лишь к вечеру, и времени достаточно: ещё полдень.

      К музею идти не хотелось, да чего там смотреть: жалюзи на окнах финские, кондиционеры из Швеции… один лишь Ленин русский, да только и он тоже… говорят… А вот, о Зиновьеве, – о том ни словечка, будто и не было его там!

      Катя обогнула экспозицию справа, пройдя через небольшой посёлок обслуживающего персонала музея, – кирпичный дом на несколько квартир, да котельная, – и затем опять вышла к Разливу. Здесь асфальт кончался и начиналась грунтовая дорога, которая вела в Дибуны, всего каких-нибудь пятнадцать километров.

      Далее можно выйти к устью Чёрной речки. Места отменные: дорога идёт пóверху, а Разлив плещется внизу, меж гранитных обломков и валунов. На дороге пустынно: ни машин, ни туристов. И лишь болотистый лес справа. Дальше дорога поднималась на пригорок, а там будет карьер, а справа – Глухое озеро, то самое… Неуютное местечко, кругом болота.

      Катя прошла по дороге уже с полкилометра, и всё вдоль берега Разлива. Слева обрывистый берег, справа, – болотистый лес. Дорога пошла в гору, как раз в том месте, где Разлив, сужаясь, принимал в себя воды Чёрной речки. Местность стала ещё более привлекательна: болотистое редколесье сменили сосны и ели на песчаной возвышенности, а на пригорках справа, – костяника и веточки плавуна.

      «Вот здесь, похоже, и надо подняться да поглядеть, что там, – подумала Катя, – а то дальше не хочется зря переться-то».

      Поднялась на холмы, справа от дороги. Огляделась. За поросшими редколесьем и костяникой холмами в глубокой низине расстилалась гладь