История и тайны Северной столицы. Загадки земли сестрорецкой. Валерий Пикулев

Важная птица, видать, доцент! – И не ошибся!

      Доцент Шахóвич, весёлый, кучерявый и добродушный толстяк, сразу понравился мальчику. Вместо всяких там дурацких учёных слов он с самого начала стал говорить дельные вещи:

      «Это у него от перегрузки нервной системы, пройдёт… – и, потрепав Веню по голове, добавил (эти слова даже сейчас нельзя вспоминать без благодарности!): – Вы его… в школу не пускайте, подержите хотя бы одну четверть дома, – и пройдёт.»

      Помнится, он шёл тогда от доцента, еле сдерживая радость: подумать только, всю длиннющую третью четверть просидеть дома! Да, доценты это… не прфессорá!

      И вот, с лёгкой руки доцента Шахóвича, Вениамин всю третью четверть пятого класса провёл дома. Ходил в школу только писать контрольные работы, да поначалу, – к школьным товарищам, за домашними заданиями. Но вскоре эта дребедень ему наскучила, и он начал самостоятельно решать задачи «вперёд», для чего с большим интересом, – ведь никто его теперь не торопил! – освоил и алгебру, и геометрию, и физику за весь пятый и даже частично за шестой классы!

      И когда учебники и задачники были проштудированы, и сам Киселёв, этот наш Великий Учитель, воспитавший не одно поколение нормальных людей, развёл руками, – на подмогу ему пришёл… Перельман: его «Живая математика» до сих пор была у Веньки настольной книгой! И вот, в этой чудесной книжке мальчика особенно поразила одна задача: как верно взвесить на неверных весах!

      И с тех пор он понял, что в нашей жизни важнее всего не средства и какие-то там инструменты, а методы! Ведь, владея хорошим методом, можно и без особых средств делать настоящие дела! … А третью четверть Веня закончил, как и всегда, отличником; и температура, с лёгкой руки доцента Шаховича, пришла в норму.

      Венька не смог удержаться от улыбки, вспоминая те светлые и, по-настоящему, счастливые деньки! Вернувшись к действительности, он продолжил:

      – Так вот, главное в нашем деле, – найти такой метод постройки плота, что бы всё шло само собой, и ничего не надо было делать.

      – Как это?… – Боря недоумённо взглянул на своего приятеля.

      – А вот как: надо пошататься у магазина да натаскать ящиков и бочек всяких. А потом мы их свяжем да настелим досок, – плот и готов будет, и безо всяких там брёвен!

      – Это ты, Веник, здорово придумал, ничего не скажешь! А ещё не худо было бы автомобильных камер натырить.

      – Не худо… только где взять-то их?

      – Найдём! – заверил Борька и быстро набросал конструкцию их плота.

      На другой день ребята решили обойти все посёлки, от Лисьего Носа до Разлива, – в смысле ящиков, бочек разных, камер там… Вначале обследовали Александровку, да ничего путного не нашли. Затем, уже более для очистки совести, поглядели в Тарховке и в Горской, – тот же результат. В Лисий Нос и в Разлив переться расхотелось.

      – Не, так нам плота не построить, – подвёл Борис итоги целого дня