Театр тьмы. Татьяна Ван

выключи звук! – закричала я. – Скорее, Джеймс!

      Когда в комнате стало тихо, я приняла вызов, приложила телефон к уху и повернулась к Джеймсу спиной. Я посмотрела на левую руку. Она дрожала. Сжав ее в кулак, я произнесла: «Алло».

      – Сара, привет! – послышался в трубке неизменно бодрый голос Тома Харта. – Прости, я не ответил тебе на вчерашнее сообщение, замотался. Звоню сказать, что я буду только рад нашей встрече. У меня выходной через три дня. Ты как? Свободна во второй половине дня?

      – Привет, – сказала я, мысленно представляя рабочий календарь, который за последний день изучила вдоль и поперек. – Да, я свободна.

      – Отлично, тогда на связи, о времени и месте договоримся. Пока.

      – Пока, – сказала я телефонным гудкам, чувствуя на спине прожигающий взгляд Джеймса.

      Еще вчера я рассказала ему о собеседовании в «Таймс» и новом задании от Элизабет Боуэн. Но Джеймс, как и обычно, не поинтересовался, в чем оно заключалось. Поэтому он ничего не знал ни о театре, ни о плане, который я вынашивала почти сутки.

      Развернувшись к Джеймсу, я увидела на его лице недоумение и тень той ревности, которая каждый раз заставляла меня морщиться.

      – С кем-то идешь на свидание?

      – Нет, конечно. – Я мягко улыбнулась и села на край кровати, стараясь не показывать, что мои руки дрожат. – Звонил Том Харт, актер театра. Я должна с ним поговорить.

      – А разве ты не сдала с ним интервью?

      – Сдала. Это уже второе задание. Не ревнуй. Том – всего лишь работа.

      – Знаешь, мне так не кажется, – хмыкнул Джеймс. – Ты так обрадовалась, когда он позвонил.

      – Разговор с ним очень важен, – задумчиво произнесла я, уже не обращая внимания на ревность Джеймса.

      Все-таки одно дело – писать, отвечая только собственным требованиям и запросам, и совсем другое – писать для лучшей редакции Великобритании.

      Всю дорогу до дома я обдумывала предстоящую встречу с Томом. Я ждала ее с особым трепетом и волнением. У меня учащался пульс, когда я думала, какая миссия возложена на мои плечи. Хотелось быть лучше, прыгнуть выше, добиться большего.

      После собеседования мое желание стать частью большой семьи «Таймс» превратилось в навязчивую идею, а разоблачение театра – в начинающуюся паранойю. Тогда я еще не знала, что крючок на меня закинули гораздо раньше. Уже с марта я носила на шее стальные цепи. Именно в начале весны я обрела невидимого хозяина в черном пальто. Я следовала за ним, как преданная собачонка.

      5

      Поправив волосы и посмотрев на себя в маленькое зеркало, я глубоко вздохнула. Легкий макияж и распущенные волосы сделали свое дело – я выглядела легкой и милой девушкой. Осталось надеть улыбку, и все: Том будет поражен, увидев меня.

      – Вроде бы все, – прошептала я и еще раз поправила непривычно распущенные волосы.

      Когда я зашла в кофейню, на двери приветливо звякнул колокольчик, оповестив весь зал и персонал о новом посетителе.

      – Добрый