Пацаны, не стреляйте друг в друга. Владимир Колычев

было тогда четырнадцать лет, а Марку – двадцать три года. Юрка часто бывал у отца, помогал ему выявлять самогонщиков и насаждения конопли в огородах. И ничего зазорного Юрка не видел в том, что своих же сельчан в руки правосудия сдает. Не видел, потому что с детства милиционером хотел стать. Так и вышло.

      – Уже капитан, – кивнул Костромской. И многозначительно глянул на погоны Панфилова.

      Дескать, в полковниках ему пора уже ходить, а он все в младшем офицерском составе.

      – Уже... – ничуть не смутился тот. – Должность у меня хорошая была. Служилось хорошо, звания новые раз в год давали. С полковника начал, до капитана дослужился.

      – Что за должность? – всерьез воспринял шутку Юра.

      – Это анекдот такой есть. Не было никакой должности. И полковником я не был. Даже майором...

      – А служили где?

      – Участковым, в городе. Вот на повышение пошел. Родное, так сказать, село, старший участковый. Майора, может, скоро получу...

      – Мне тоже майора пора получать, – невольно нахмурился Костромской.

      – Да ты не переживай, парень. Я здесь долго не задержусь. Будешь еще начальником. Скоро будешь...

      – Да ладно, чего уж там, – смутился Юра.

      – Не ладно. Думаешь, я тебя не понимаю? На капитанскую должность желающих не было, а как майорскую ввели – так начальник со стороны вдруг объявился.

      – Ну, если бы со стороны... Если б я знал, что вас назначат...

      – А ты не знал?

      – Нет. Сказали, что какой-то «варяг» будет...

      – Поэтому и решил здесь остаться, в этом кабинете? Сам себе голова, а «варяги» – сами по себе, так?

      – Да нет, – смущенно пожал плечами Костромской. – Просто я подумал... Опорный пункт для чего строили? Вернее, для кого?

      – Для кого?

      – Для новых русских, из коттеджного поселка. Их же охранять надо... А о нашей Серебровке кто заботиться будет?

      – Значит, новый опорный пункт – для Новой Серебровки, а старый – для Старой?.. Если бы так, Юра, а то ведь обида в тебе говорит... Или уже все в прошлом, а?

      – Ну, в прошлом... – не стал противиться Костромской. – Все равно Самсоныч кабинеты эти забирает. Игорному клубу расширяться некуда. А сюда из Новой Серебровки наезжают, деньги неплохие крутятся. Игровой зал есть, бар еще нужен...

      – Самсоныч, говоришь, забирает? – удивленно повел бровью Панфилов. – Он что, до сих пор у руля?

      – Глава муниципального образования.

      – Звучит... Надо бы к нему зайти, представиться. Сколько ему лет было, когда я уходил?

      – Лет пятьдесят. Сейчас семьдесят. Здоровый мужик, сносу нет. Не курит, не пьет, зимой снегом растирается...

      – Не пьет? С кем же мне тогда рюмочку-другую пропустить? – весело улыбнулся Панфилов. – С отцом твоим?

      Юра помрачнел, насупил брови.

      – Не с ним. А за него, – печально вздохнул он.

      – Извини, не знал... Когда?

      – В позапрошлом году, весной. Инфаркт...

      Он поднялся со своего места, открыл сейф, вытащил оттуда бутылку водки, два стакана, четким привычным движением