Теодосия и жезл Осириса. Робин ЛаФевер

мамой.

      – Алистер, рада представить тебе адмирала Сопкоута, – сказала бабушка.

      Судя по выражению его лица, адмирал Сопкоут был весельчаком. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся, и за это сразу понравился мне.

      Затем адмирал пожал папе руку и спросил:

      – Чем сейчас занимаетесь, Трокмортон?

      Папа открыл рот, чтобы ответить, но бабушка опередила его:

      – Он Главный хранитель Музея легенд и древностей.

      Поскольку бабушка ничего больше не добавила, папа вступил в разговор сам:

      – Это моя жена, Генриетта. Она археолог нашего музея, на ее счету целый ряд очень ценных находок.

      Бабушка снова шмыгнула носом.

      – А это моя дочь Теодосия, – продолжил папа.

      Адмирал Сопкоут наклонил голову и пожал мне руку (никаких поглаживаний по голове и целования ручек – я же с первого взгляда поняла, что он нормальный человек!).

      – Рад познакомиться с вами, моя дорогая.

      – И я тоже, сэр, – ответила я и вежливо добавила: – Быть может, вы как-нибудь выберете время, чтобы посетить наш музей? Мы будем счастливы показать вам его.

      Бабушкины глаза вспыхнули, она раздраженно посмотрела на меня, и в ее взгляде отчетливо читалось: «Не смей открывать рот в моем присутствии!» Затем она вновь обернулась к адмиралу и сказала:

      – Мы с адмиралом Сопкоутом только что говорили о новом корабле нашего военного флота, «Дредноуте».

      – О, да! Вы его еще не видели, Трокмортон? – спросил Сопкоут.

      – Нет, не видел, – ответил папа, – но много читал о нем в газетах.

      – «Дредноут» – это жемчужина в короне военно-морского флота Ее Величества, – слегка напыщенно объявил Сопкоут. – С его появлением все прежние боевые корабли можно считать полностью устаревшими.

      – Если вам интересно мое мнение, – бесцеремонно встряла в разговор бабушка, – то я считаю, что у нас все равно недостаточно боевых кораблей. Особенно если учесть то, что Германия сейчас стремится стать самой могучей морской державой в мире.

      – Ну, что вы, Лавиния, – попытался переубедить ее адмирал Сопкоут. – Британский флот вдвое мощнее любых двух неприятельских флотов вместе взятых.

      Лавиния! Он назвал мою бабушку по имени! А я уж, честно говоря, и забыла, что оно у нее есть.

      – Если Германия осуществит свои замыслы, так уже не будет, – мрачно ответила бабушка. – А они полны решимости бросить нам вызов на море.

      – Не волнуйтесь, – весело подмигнул Сопкоут. – Как только немцы увидят «Дредноут», им придется отказаться от своих глупых идей превзойти Британию на морях-океанах.

      – Но не разбудите ли вы этим медведя в берлоге? – спросил папа. – Почему вы считаете, что Германия в ответ не начнет строить свои боевые корабли такого же класса?

      О господи, почему эти взрослые ни о чем не могут говорить, кроме как о политике и войне? Какая скука! Да, я знала, что Германия и Британия друг с другом на ножах, но если бы кто-то спросил меня – хотя этого никто, разумеется, не удосужился сделать, – я могла бы