Теодосия и жезл Осириса. Робин ЛаФевер

Британии кризис.

      – Конечно, простите меня, лорд Вигмер, – засуетился папа. – Это моя дочь, Теодосия Трокмортон. Теодосия, это лорд Вигмер, глава Общества антикваров.

      Я сделала реверанс и произнесла:

      – Очень рада познакомиться с вами, сэр.

      – И я тоже, – ответил Вигмер.

      Прежде чем Сноуторп успел снова раскрыть рот, чтобы задать очередной вопрос о Сердце Египта, я решила выразить свое беспокойство и спросила:

      – Вы слышали о том, что сегодня собирается сделать лорд Чадли?

      Папа сердито уставился на меня, но я решила не обращать на это внимания, хотя, признаюсь, не так-то просто сделать вид, будто не чувствуешь взгляд, который готов прожечь тебе дырку в черепе.

      – Вы имеете в виду разбинтовывание мумии? – оживился Сноуторп.

      – Да, и я думаю, что это неподходящий вид… э… развлечения.

      Сноуторп пренебрежительно махнул рукой и ответил.

      – Да нет же, черт побери! Наоборот, отлично задумано. Люди любят мумии, и их интерес нужно подогревать, тогда они чаще будут ходить по музеям, больше покупать билетов, выручка вырастет.

      – Но разве разбинтовывание мумий не осквернение праха?

      Лицо Сноуторпа потеряло свое довольное выражение, и он посмотрел на меня так, словно впервые увидел.

      – Вы говорите в точности как Вигмер. Будь его воля, он приказал бы собрать все артефакты и отвезти их назад, в Египет.

      Я полагаю, что по крайней мере с проклятыми предметами так и следовало бы поступить. Я посмотрела на Вигмера, и он сказал, сочувственно покачав головой:

      – Я уже пытался остановить это кощунство, но ничего не добился. Чадли твердо намерился довести свою задумку до конца.

      Я почувствовала сильное разочарование. Обернувшись через плечо, я заметила, что толпа слегка разредилась, и мельком увидела стол, возле которого группами собирались гости. Правда, саму лежавшую на столе мумию я не разглядела.

      Честно говоря, чем дальше, тем меньше мне нравился этот прием. Я заметила еще одного старого, с позволения сказать, джентльмена, который пялился на меня, и мне вдруг страшно захотелось пить. Интересно, найдется здесь у них стакан лимонада или холодного имбирного пива? Я поискала глазами в толпе слугу, который разносит напитки, но вместо этого наткнулась взглядом еще на одну старую перечницу – эта леди рассматривала меня сквозь свой театральный бинокль. Я сморщила нос – неужели все эти люди не понимают, что ведут себя совершенно невежливо? Невоспитанные какие-то, хуже нас, детей.

      Тут старая перечница опустила свой бинокль, и я в смятении обнаружила за ним возмущенное лицо бабушки Трокмортон. Я быстро отвернулась в сторону, притворяясь, будто не заметила ее.

      Но спустя несколько секунд рядом с папой вырос посыльный и чопорно объявил:

      – Мадам просила меня передать, что желает немедленно видеть вас.

      – Что? – удивился папа, но затем увидел свою мать и поспешно добавил: – О, да, разумеется!

      Он простился с Вигмером и Сноуторпом и повел нас к бабушке, которая