Забытые дела Шерлока Холмса. Дональд Томас

о делах Фрэнка Шеклтона, тем сомнительнее они выглядели. Лоу откашлялся и покрутил усы. Затем раскрыл бумажный сверток и достал два одинаковых ключа от сейфа «Ратнер».

      – Взгляните, сэр. Этот ключ вы постоянно носили на шее. И не снимали его ни днем ни ночью?

      – Да, так и было.

      – А этот? Насколько мне известно, вы прятали его под переплетом одной из книг, стоящих на полке в вашем кабинете.

      – Да.

      Тут в разговор вступил Холмс:

      – Вы часто проверяли, на месте ли он?

      – Каждый вечер, мистер Холмс, перед уходом со службы.

      – Следовательно, никто, кроме вас, не мог открыть сейф, – спокойно заключил мой друг.

      Сэр Артур протестовал энергично, даже истерически, так что я начал беспокоиться, не понадобится ли ему помощь врача. Очевидно, герольдмейстеру недоставало твердости характера. Он был поистине жалок. Логика подсказывала, что драгоценности украл наивный сэр Артур, а мошенник Шеклтон не причастен к ограблению. Но Холмс, казалось, склонялся к невероятному выводу: похититель – Шеклтон, а Викарс – его безвинная жертва.

      – Этого не может быть, Холмс! – повторил я, наверное, уже двадцатый раз за вечер. – Только герольдмейстер мог открыть сейф и хранилище. Шеклтону не удался бы подобный трюк, даже если бы он летал между Лондоном и Дублином со скоростью пули.

      Мой друг усмехнулся, взял щипцами уголек из камина и раскурил свою трубку, не произнеся ни слова.

      – Раз вам известно имя преступника, вы просто обязаны назвать его. Это единственный способ вернуть похищенные драгоценности!

      Холмс с легким удивлением посмотрел на меня и вынул трубку изо рта.

      – Мой дорогой Ватсон, – мягко проговорил он. – Неужели вы не понимаете, что это единственный способ потерять их безвозвратно?

VIII

      Далее, если можно так выразиться, наступил короткий антракт. Два дня спустя в Ирландию прибыл король Эдуард. В среду 10 июля с первыми лучами солнца изящная, словно клипер, двухтрубная яхта «Виктория и Альберт» встала на якорь в Кингстаунской гавани. Легкий бриз развевал королевский вымпел на грот-мачте. По бортам яхты покачивались крейсера Королевского флота: «Черный принц» – слева, со стороны берега, «Антрим» – справа, со стороны моря.

      Украшенные флагами улицы заполнились уже к десяти утра, но встречающим пришлось ждать еще два часа, прежде чем крейсера произвели орудийный салют и паровой катер, пуская клубы дыма, приблизился к пристани Королевы Виктории. Стояло теплое летнее утро, королевский морской оркестр играл марш, встречающие монарха чиновники заранее собрались в небольшом крытом павильоне, над которым реяли флажки. Эдуард VII и королева Александра ступили на берег под восторженные крики толпы. Лорд Абердин в парадном облачении, лишенном по известным причинам некоторых украшений, вышел вперед. Пресса потом сообщала, что Эдуард «светился доброжелательной улыбкой и находился в прекрасном расположении духа… то и дело приподнимая шляпу в ответ на приветствие подданных». Если же верить