Бумеранг из детства. Лин Хэндус

ждать опасно, нельзя рисковать, – приняла решение Нина, не обращая внимания на то, что ответственность, как всегда, была переложена мужем на нее. – Мы едем сейчас в больницу, есть же у них дежурные врачи, нас должны принять. Пошли собираться, поедем все вместе, – Нина поднялась со стула.

      – Может быть, вы вдвоем съездите? – нерешительно спросил Олег, – а я дома останусь.

      – Почему? – не поняла Нина. – У тебя какие-то дела?

      – Да нет, никаких дел особенных нет, просто хотел почитать книжку, – протянул Олег, но, встретив взгляд жены, произнес под давлением невысказанных слов: – Ну, хорошо, пойду переодеваться.

      – Леночка, как твои пальчики, болят? – Нина зашла в комнату, где дочь натягивала чистые носочки, собираясь гулять в парке.

      – Нет, не болят, – ответила девочка, не поднимая головы. – Они просто тукают, и сгибать их я не могу, а так не больно. Мы уже поехали? Я пошла за папой.

      – Лена, вы с папой поедете кормить уток в следующий раз, не сегодня, а сейчас мы все вместе поедем в больницу. – Переведя дыхание и глядя в широко раскрытые, ничего не понимающие глаза ребенка, мать продолжила: – Твои пальчики нужно подлечить, видишь, какие они стали толстые и желтые. Доктор посмотрит и скажет, что мы должны делать. Если он выпишет мазь и отпустит домой, вы поедете с папой в парк, а если доктор не разрешит пока гулять, тогда мы вернемся домой.

      Выйдя втроем на яркое солнце, они поспешили на автобусную остановку. Ехать было недалеко, и уже через пятнадцать минут они входили в приемный покой больницы. Дежуривший врач вышел к ним минут через десять.

      – Доктор, – кинулась тут же к нему взволнованная мать, – посмотрите, пожалуйста, моего ребенка. У нее руки…

      Пока она, запинаясь от волнения и пережитого страха, пыталась объяснить причину их появления, к ним подошел отец, держа девочку за запястье. Врач, продолжая слушать торопливую речь матери, внимательно осмотрел со всех сторон руки девочки, улыбнулся и задал маленькой пациентке несколько вопросов, на которые та охотно ответила. Приняв, видимо, решение, он попросил отца отойти с ребенком подальше, оставшись наедине с матерью.

      – У ребенка сильное нагноение пальцев – подкожный панариций на восьми пальцах из десяти. Что ж Вы, мамаша, так запустили девочку?! – Он укоризненно смотрел на женщину. – Вы сейчас возьмете девочку и пройдете со мной в операционную. Сестра ее подготовит, но вам лучше остаться во время операции с ней, вы все-таки мать и ребенку будет не так страшно. Ваш муж пусть подождет здесь, я думаю, что за час мы управимся.

      – Что вы будете с ней делать? – дрогнувшим голосом спросила Нина.

      – Я вскрою нарывы около ногтей и почищу их. Не волнуйтесь Вы так, мы предварительно проведем обезболивание. Поверьте, девочка боли не почувствует. В больнице мы ее не оставим, но вам придется ездить на перевязки. Ну, во всяком случае, первую неделю, а потом посмотрим.

      По мере того, как доктор говорил о предстоящей операции, Нина все больше бледнела. Она сделала шаг назад, прислонилась к стене