Полночь в кафе «Черный дрозд». Хэзер Уэббер

именно на Фейлин Уиггинс! Призрачная надежда на то, что мама ничего не узнает о моем визите в кафе, мгновенно улетучилась.

      – Доброе утро, Фейлин.

      Пенсионерка Фейлин Уиггинс – бывшая школьная учительница рисования, которую хлебом не корми, дай поболтать. Она постоянно трещит с пулеметной скоростью, не успевая толком перевести дух и не дожидаясь ответа. Высокая и полная, с коротко стриженными, выкрашенными в вызывающий угольно-черный цвет волосами, Фейлин в свои шестьдесят с лишним прямо-таки излучала энергию, в отличие от меня, хотя я вдвое моложе.

      – Как приятно тебя видеть, милочка! – Она порывисто меня обняла. – Ты тоже в кафе? Ты уже познакомилась с Анной-Кейт? Твоя мама знает, что ты здесь? Я имею в виду здесь, в кафе, а не в городе. Разумеется, ей известно, что ты в Уиклоу. – Фейлин улыбнулась. – Где ты остановилась, дома? Приехала на время или насовсем?

      Пропустив мимо ушей большинство вопросов в надежде, что Фейлин, как обычно, о них забудет, я пояснила:

      – Мы пока поселились у родителей. – Боже, дай им сил! – В домике для гостей.

      Гостевой домик, площадью всего семьсот квадратных футов[1], с двумя спальнями и ванной, находился во дворе родительского дома. Конечно, неуютно жить под неусыпным маминым надзором, и все же это место отлично подходит для того, чтобы собрать по кусочкам рухнувшую жизнь. К тому же я не плачу аренду.

      – Док и Сили, поди, несказанно рады твоему приезду. Ой, и твоей малютке тоже! Это у нас Оливия-Ли? – Фейлин, пригнувшись, склонилась над коляской. Ее колени страдальчески хрустнули. – Ай, какая ты красотуля! Вылитая мамочка, это уж точно! Сколько ей лет?

      В больших карих глазах Олли появилась растерянность. Фейлин всех приводит в замешательство, даже малышей. Я пригладила дочкины непослушные кудряшки.

      – Через пару месяцев исполнится два. Обычно я зову ее просто Олли.

      – Олли? Какая прелесть! Никогда не слыхала ничего милее! Вы раньше жили в Монтгомери? А когда вернулись? Верно, только что, раз я еще не встречала тебя ни в церкви, ни вообще в городе. Сколько тебя не было, Натали? Четыре года? Пять? Родители небось на седьмом небе от счастья, что ты дома?

      Умолкнув, Фейлин с улыбкой склонила голову набок. Сообразив, что она ждет ответа хотя бы на один из своих вопросов, я выбрала самый легкий.

      – Вернулись пару недель назад.

      Да, я запихнула гордость куда подальше и нехотя потащилась в Уиклоу под раскатистый рев мотора. Глушитель в машине был полностью сломан и починке не подлежал. Как и мое самолюбие.

      – Что твоя матушка думает об Анне-Кейт? – Фейлин выгнула темные брови.

      – Кто такая Анна-Кейт?

      Моя собеседница разинула рот от удивления. Потом резко его закрыла.

      – Ну как же, Анна-Кейт Кэллоу! Неужто ты ни сном ни духом…

      Кажется, я однажды видела Иден Кэллоу, но совсем ее не помню: мне было всего три, когда она покинула Уиклоу. Родители все эти годы частенько поминали ее недобрым словом. Еще

1

65 м². (Здесь и далее: прим. перев.)