Куколка Джой из Рода Кью III. Обнаженная маха. Галина Тевкин

того ничего не помнил, а тут – раз, и всё про себя вспомнил. И кто, и откуда. Она только посмотрела… Так… и руку свою положила…

      – Она? Какая она?

      – Такая. Вся из света. Глаза – вон, как небо. И вроде тёмные, и светлые… такие… прямо в сердце. Только посмотрела. Прямо в глаза глазищами, и я вспомнил. Кто, откуда, что делаю. Она ушла, а меня потом отпустили.

      Последнее усилие – рывок, и внедорожник взобрался на гребень, венчающий жутковатый отсюда, если смотреть сверху, ведущий к океану серпантин. Теперь можно обдумать всё, что сказал, и всё, о чём не мог сказать прошедшей ночью старик Хом. Но прежде – внедорожник с лёгкостью преодолевал выбоины и рытвины грунтовки – Ник должен ещё кое-что сделать. Он свернул к первому указанному навигатором населённому пункту. Здесь в местной лавочке, где можно было купить всё, от дедовских электрических батареек, керосина и резиновых сапог до хлеба, джина ядовитого цвета и наверняка вкуса карамельки, ядохимикатов, и вдобавок выпить ужасный тёплый кофе, Ник сделал заказ.

      Давно потерявший способность и возможность чему-либо удивляться, продавец, он же хозяин лавочки, замусоленным карандашом выводил список.

      – Блок сигарет, фунтик чая, упаковка сахара, соль, ящик консервов. – Да, мы продаём ящиками. – Вот эта крупа. Ещё: пять буханок хлеба, спички. Баранки? Сушки? – Что у вас есть? Доставьте в селение Хому.

      – Сегодня?!

      Ни машина покупателя, ни его вид – редко сюда залетают такие птицы – не вызывали сомнений, что заказ надо выполнить. И выполнить наилучшим образом. Значит, и цену он назначит соответственную.

      Злясь на самого себя, Ник отдал хитрецу лавочнику свои последние наличные деньги. Причём за доставку с него взяли в два(!) раза больше, чем стоила вся покупка!!! Но если уж собрался «вершить добрые дела», то готовься раскошелиться. Своё желание чем-то помочь Хому Ник не мог объяснить рационально. Да и не собирался делать это. Скорее всего, он был благодарен старику. «Свет. Она светилась», – вот что сказал Хом. Он говорил о той, пришедшей к нему в больничную палату, женщине. «Смотри, не выдай меня», – много раз повторил Хом. «Они опять скажут, что у меня не все дома. Никак нельзя мне туда возвращаться. Помру я там. Ты хороший человек». А его – хорошего человека – меньше всего заботило благополучие этого Хома. Из рассказа старика он получил подтверждение существования, точнее, своей связи с Джой. Ведь и он «видел», чувствовал её в ореоле «света». Только для Ника это был лёгкий, сладостный, пронизанный ароматом Джой, свет! И да, они – он и Джой – навещали Хома в его палате! Судя по всему, вскоре после этого – на той же неделе, когда Ник безутешно и безнадёжно ждал Джой, – Хома выписали и отпустили домой.

      Резкий звук клаксона заставил Ника вернуться от размышлений в реальный мир. Он выехал на скоростное шоссе. «Смотри, куда едешь, идиот!» – недвусмысленно просигналил проносящийся мимо огромный рефрижератор. Попасть в ещё одно ДТП не входило в планы Ника. Он заставил себя сосредоточиться на дороге. Отбросив все «лишние» мысли, Ник к вечеру добрался до дома. Первым делом он позвонил Ли.

      – Машина