Куколка Джой из Рода Кью III. Обнаженная маха. Галина Тевкин

всё в порядке.

      – Парень, не заставляй меня вызвать охрану!

      Вокруг вовсю щёлкали фотоаппараты, кое-кто пытался передать происходящее по своим мобильным устройствам.

      – Кто Вы? Что от меня хотите?

      Джой затравленно смотрела на Ника. Бледная… Вот-вот потеряет сознание.

      – Пошёл вон! – вытолкал Ника за круг всё прибывающих зевак Филл.

      Несколько здоровенных парней, заточенным лезвием раздвигая толпу, неспешно, но очень быстро приближались к эпицентру незапланированного скандала. Мне лучше уйти. Ник сунул свой бокал – он всё ещё сжимал в пальцах хрупкое стекло – в первые попавшиеся руки. И, проклиная себя, вышел из зала. Она не узнала его! Джой не узнала. Или сделала вид, что не узнала? Почему? Зачем? Да, зачем ей притворяться? Чёрт его дёрнул пойти на это пати!!! Он уже успокоился. Всё для себя и о себе решил. А сейчас? Снова? Сомнения и воспоминания, воспоминания и сомнения… не давали спокойно жить. Не давали дышать! Почему, почему Джой не узнала, не захотела узнать его! Филл… Филл сказал, что помнит, что был у него дома. Зачем Филлу врать? Для него спокойнее было бы всё отрицать. Ник вспомнил, как дёрнулись глаза Филла, когда тот вспомнил о приватной вечеринке, как он попытался «замять» этот разговор. Значит, Джой, по крайней мере, была у него в доме, знакома с ним. Почему же она не захотела даже поздороваться? Неужели… Неужели он ей так противен? Что такого он сделал, что сказал?.. Почему? Всё так ужасно, что Джой даже вспоминать, говорить об этом не хочет!!! То, что Ник пережил тогда, в первые дни после их «расставания», казалось, не имеет границ по силе отчаяния и безнадёжности. Немного придя в себя, удивляясь, как он это пережил, он думал, что хуже ничего быть не может. Ан нет, оказалось, что может. Потерять дорогого человека, знать, что никогда не увидишь его, – это одно. Быть отвергнутым этим обожаемым тобой человеком, отвергнутым без объяснения причины… Джой растоптала его. Походя, совершенно бездумно, презрительно указав пальчиком – кто это? Ник ненавидел её, себя… Нет, как он мог ненавидеть Джой! Она ничего ему не обещала. Ничем ему не обязана. Фу, какая гадость – «обязана»! Она имеет право быть с кем хочет, помнить кого хочет. Он знал, что Джой избалованна и испорчена вниманием. Как и все такие, как она, богатенькие куколки. И он, Ник, был её очередной прихотью. Захотелось Джой в тот момент чего-то «необычного» – и тут… как раз… попался Ник. Кто может винить солнце за то, что оно светит, ветер за то, что он дует. «Когда ты умер, ты не знаешь об этом. Это проблема окружающих. То же самое, когда ты – дурак», – любил повторять отец. Если бы Ник не понимал, насколько глупо, каким идиотом выглядел, ни с того ни с сего набросившись со своими вопросами на Джой. Вся его беда в том, что он понимает. Всё-то он понимает! Только что с этим делать! И Ник напился. Лучшего средства, лучшего лекарства от его «болезни» ещё не придумали. Постарайся, пора уже принять всё так, как оно есть. Через стакан, полный джина – Ник не любил это пойло, но больше ничего спиртного в доме не осталось, – он рассматривал картину. Несчастная, распятая на холсте мёртвая птица пыталась шевелить крыльями, мучительно выгибалась, скрючивала синюшные когти. Попытка