Скульптор. История убийцы. Артём Бородин

вытирая с лица пот.

      – Тебе стало интересно – говорит банник – тебе стало интересно. Ну, тогда пеняй на себя.

      Банник плеснул на каменку ещё горячей воды. Густой пар окутал баню, и в мойке начали из пара появляться черти, с маленькими рожками, копытами, хвостами, и свиным пяточком вместо носа. Один из них держал дверь, чтоб Леонид не смог выбежать. Средь туманного пара появились молодые, обнажённые женщины, с длинными волосами, что закрывали их неприличную ногату. Хоть они были и молодые, тем не менее, лица у них были не красивые. Женщины пели песню, таким ласковым и сладким голосом, что Леонид перестал чувствовать жар, поддаваемым банником снова и снова. Скульптор пытался выйти, но дверь держал чёрт, и не выпускал его. Остальные черти хохотали, плескались, пили пиво. Женщины взяли спереди руки Леонида и начали тянуть.

      – Пойдём с нами Леонид – говорили женщины по очереди, медленно тянули, его за руки силой, – пойдём, пойдём снами. Пойдём. Там хорошо, там спокойно, пойдём Леонид, пойдём, вот так, хороший Леонид.

      Они тянули его за руки, как маленького ребёнка. Он же, послушно шёл, медленно и покорно. Банник всё подливал на каменку воды.

      – Идём с нами Леонид, вот так – повторяли женщины.

      Черти хихикали как сумасшедшие. Банник смотрел на то, как Леонида тянут в темноту. Смотрел и улыбался полу беззубым ртом. Макаров смотрел в темноту, и шёл туда маленькими и медленными шагами. Ему казалось, что тьма его уже поглощает, в бане становилось всё темнее и темнее. Парень уже не видел ни женщин, ни чертей, ни банника, только кромешную тьму. Он уже начал падать без сознания, как дверь мойки отварил Иван Степанович. Увиденное повергло его в шок.

      – Ах вы негодные! – закричал Иван Степанович.

      Он быстро зашёл в мойку, но черти начали накидываться на него. Один за другим они накидывались на него. Женщины издавали жуткий, громкий визг, открыв свои рты с клыками. Банник спокойно сидел и наблюдал, а Леонид лежал на полу без сознания.

      – Ну-ка кыш! Кыш я сказал! – раскидывая чертей, говорил Иван Степанович.

      Но черти его повалили на пол. Уже начали рвать на нём одежду в клочья. Иван Степанович достал из внутреннего кармана своего плаща флягу со святой водой.

      – Ну, сказал же кыш! Черти! – отбросив чертей, встал Иван Степанович, и начал брызгать святой водой на чертей.

      – Отправляйтесь в ад! – брызгая святой водой, кричал он.

      Черти начали визжать так громко и мерзко, как кричит свинья, которую режут. Один за другим исчезали в густом тумане пара. Женщины же, сбежали в темноту, из которой вышли. И когда все исчезли, Иван Степанович достал платок, чтоб вытереть пот с лица. Промыв глаза от пота, схватил скульптора и потащил его из жаркой мойки в предбанник.

      – Он останется здесь! – сказал банник.

      – Обойдёшься! – грубо ответил Иван Степанович.

      – Монах, ты забываешься – сказал банник, держа в руке ковш с горячей водой.

      – Нет,