Лишь ты одна. Джоанна Линдсей

выхватил записку из рук полисмена, перечитывал ее снова и снова. Почерк неуверенный, но, кажется, все-таки отцовский. Записка смялась, как будто ее держали в кулаке или она долго пролежала в кармане.

      – Где вы нашли ее? – спросил он.

      – На письменном столе, на середине столешницы. Не заметить ее было невозможно.

      – В столе лежит пачка новой почтовой бумаги, – заметил Демьен. – Почему записка так измята, если ее написали перед самой…

      Закончить фразу Демьен не смог. Полицейский только пожал плечами. Но в разговор вмешался другой полицейский, предположив:

      – Быть может, он носил записку с собой несколько дней, прежде чем наконец решиться.

      – И веревку с собой тоже принес, да? Такой в офисе точно не было.

      – Выходит, да, принес с собой, – равнодушно ответил полицейский. – Мистер Ратледж, послушайте, я понимаю, когда близкий человек уходит из жизни, смириться с этим нелегко. Вы можете сказать, о чем речь в записке? С чем он не смог справиться?

      – Нет. У отца не было ни малейшего повода сводить счеты с жизнью, – не уступал Демьен.

      – Ну… судя по всему, он считал по-другому.

      Взгляд Демьена похолодел.

      – Вы оставите все как есть? – спросил он. – Не считаете, что стоит расследовать возможность убийства?

      – Убийства? – Полицейский снисходительно усмехнулся. – Есть куда более легкие способы суицида, чем повешение. Представляете, как долго приходится мучиться перед смертью? А если еще и шея не ломается, как в случае вашего отца. И убить человека есть куда более быстрые способы.

      – А считать случившееся самоубийством вам еще и выгодно.

      – Убить проще всего с помощью пули в голову. И посмотрите, тут даже нет следов борьбы. Ничто не свидетельствует о том, что вашему отцу связывали руки, что он кому-то сопротивлялся. Скажите, сколько человек могут справиться с мужчиной такого роста и телосложения при условии, что жертва оказывает сопротивление? Даже двоим не удалось бы. Трое человек или более? Но зачем? Что за мотив? Ваш отец держал тут деньги? Как по-вашему, пропало что-то ценное? У вашего отца были враги, способные его убить?

      Демьен знал ответы: нет, нет и нет, – но произнести ничего не мог. Полицейские пришли к очевидному заключению, и предъявить претензии им он не мог – явное самоубийство. Зачем им пытаться копать глубже, когда уже сейчас можно составить протокол и начать новое расследование? Только из-за слов Демьена? Убеждать их, что это настоящее преступление, было совершенно бессмысленно.

      Демьен все же попытался снова. Два часа потратил на уговоры. Но полицейские все равно ушли, извинившись и пообещав, что непременно во всем разберутся. Демьен ни на йоту не поверил их уверениям. Таким образом они просто его успокаивали и сказали бы что угодно, лишь бы от избавиться от его общества.

      Уже за полночь Демьен вернулся в дом, который раньше делил с отцом. Массивное здание, старое и слишком большое для двоих – по этой причине, повзрослев, Демьен и не съехал от отца. Они жили дружно, были друг с другом открыты