На излете, или В брызгах космической струи. Анатолий Зарецкий

Я выбрал новый адрес.

      – За эту операцию вы кому-нибудь платили? – последовал явно провокационный вопрос.

      – Протестую, – тут же заявил протест наш адвокат. Судья протест принял.

      – Скажите, по какой причине вас уволили из армии? – задал, наконец, вопрос наш адвокат.

      – Я комиссован и уволен по болезни, – ответил я.

      – В каком отделении госпиталя вас лечили и комиссовали?

      – В психиатрическом, – ответил я, чувствуя, что больше у меня спрашивать нечего. Так и оказалось.

      На следующий день объявили судебное решение. “Истцу” отказали. Все аресты сняты. Ордер нашего обидчика признан недействительным.

      В общем, мы победили. Оставалось лишь дождаться решений по апелляции, если, конечно, “истец” ее подаст. Но все это уже будет проходить без нашего участия.

      – Могу ли я, наконец, ехать в Москву, – спросил адвоката.

      – Подождите десять дней. Если апелляции не будет, можете ехать, – ответил адвокат, – Но, выписаться вы сможете лишь после того, как родители получат на руки решение суда и на его основании пропишутся в новой квартире.

      Что ж, мой полугодовой “отдых” близок к завершению. И еще, я интуитивно почувствовал, что это был последний столь продолжительный период моей жизни в родном городе.

      А чтобы время пошло быстрей, пришлось вспомнить о мамином списке “Работа для Толика”. Похоже, другого Толика в обеих квартирах вплоть до следующего моего отпуска не найдется. И этот список так и будет расти и расти.

      Апелляцию наш противник так и не подал. Отец попытался узнать, когда можно получить решение суда, но его лишь обнадежили обещанием, что это случится еще до новогодних праздников. Я оставил свой паспорт и доверенность отцу, и купил билет до Москвы.

      За день до отъезда навестил кладбище. Перед тем, как надолго уехать из города, я всегда приезжал сюда, к моей любимой Людочке. За полгода, которые здесь не был, так и не обнаружил следов посещения могилы кем-нибудь из ее родственников. Памятник на новом основании теперь стоял надежно, но новая фотография на нем так и не появилась, и предназначенный для нее овал до сих пор зиял пустотой. Что ж, запишу в свой личный символический список “Работа для Толика”.

      За час привел в порядок могилку и заказал рабочим окраску оградки.

      “Что еще я могу сделать для тебя, любимая? Как жаль, что это уже ничего не изменит в опустевшей без тебя Вселенной. Я не смог сделать для тебя самого главного – спасти от неминуемой смерти. А все остальное – бессмыслица. Оно лишь пустяк для тщетного успокоения твоих родных и близких, которые еще помнят тебя. Ты где-то здесь, любимая, совсем близко от меня, но как далеки мы теперь друг от друга. Как бы хотелось, чтобы хоть на миг исчезла страшная бездна, разделяющая нас. Чтобы смог протянуть руку и снова ощутить тепло и нежность твоей руки, как тогда, когда часами сидел у постели, любуясь красотой, которую так и не смогла победить болезнь, но которую безжалостно уничтожила смерть. Но я помню твое цветение, мой самый яркий и неповторимый