Следак. Николай Живцов

девицы, вяло ковыляли полуголые парни. Из общей кухни доносился запах яичницы и еще чего-то съестного. Первым делом я двинулся в сортир. Помню, он меня еще вчера впечатлил своим загаженным видом. На кухне на мне повисла вчерашняя девица. Опознал я ее, если честно, с большим трудом. Вчера она была в мини-юбке и кофточке с глубоким декольте. Сегодня же, в выцветшем халате, затоптанных тапках и без прически, она смотрелась отвратно.

      – Извини, мне надо идти, – оторвал я ее от себя.

      Грег, а именно так требовалось обращаться к соседу, уже встал и копался в тумбочке в поисках жратвы. Отыскав там половинку черствого батона и банку с говяжьей тушенкой, он небрежно бросил добычу на стол, сам же вцепился в стакан, который я наполнил водой.

      – У тебя сегодня какие планы? – спросил Грег, утолив жажду.

      – В парикмахерскую схожу. Да вещи надо разобрать, а то найти ничего не могу. Кстати, поможешь? – Как-то же надо было идентифицировать вещи Альберта. Без посторонней помощи опознать их мне явно было не под силу. Два других наших соседа, как вчера выяснилось, учились на четвертом курсе, поэтому, сдав сессию, уже свалили домой. Так что вся надежда на Грега.

      Красников опасливо обвел заваленную вещами комнату взглядом.

      – Ну да, надо прибраться, – обреченно согласился он.

      «Еще Лебедеву надо насчет денег потрясти», – добавил я про себя.

      Спустя полчаса мы с Грегом сидели на полу и разбирали обувь. Одежда была уже разложена по стопкам. Время от времени я кидал на свою стопку неприязненный взгляд. Убогий гардероб Альберта окончательно испортил мне настроение. А его обувь просто уродлива, место ей только на мусорке.

      – Слушай, а сандалии у меня есть? – обреченно спросил я, рассматривая башмаки, единственные, у которых каблуки не были искусственно увеличены.

      – Откуда я знаю, – хохотнул в ответ Грег.

      Веселый парень. А мне вот не до смеха. В чем ходить – хрен его знает. И всех денег – трешка.

      Натянув на себя мышиного цвета брюки (нашлись-таки в гардеробе Альберта брюки прямого покроя), светлую, однотонную рубашку с удлиненными уголками воротника и разношенные туфли, я отправился на поиски Лебедевой.

      Комсорга я перехватил в главном корпусе, где она вместе со студентом младших курсов вешала стенгазету.

      – Привет, Танюша, – поздоровался я, выяснив вчера имя комсорга.

      – Привет, Чапыра, то есть Альберт, – озадаченно ответила на мое приветствие Лебедева.

      Юный же комсомолец сделал стойку, вылупившись на меня с удивлением и любопытством.

      Подхватив девушку под локоток, я оттащил ее подальше от греющего уши студента.

      – Ты сегодня очаровательна как никогда, – первым делом сделал я ей комплимент.

      Вместо вчерашних тощих косичек на голове комсорга красовалась скрученная из косы култышка.

      Лебедева зарделась и вырвала свою руку из моей хватки.

      – Чапыра, ты чего себе позволяешь?! – прошипела она так, чтобы никто не услышал.

      – А что такое? – не понял