Следак. Николай Живцов

одежды у меня нет, – веско произнес я. Вкусы Альберта я тоже не разделял.

      – Почему нет? Не голым же ты на лекции ходишь? – От своих слов девушка покраснела и вновь попыталась отодвинуться.

      – Нету! – отрезал я и сделал шаг вперед, вновь нависнув над комсоргом. – А это значит…

      – Что? – как-то неуверенно спросила пунцовая Лебедева.

      – Мне, комсомольцу, нужна помощь, материальная помощь – вот что это значит! – подвел я итог. – Так, садись.

      Я усадил девушку на один из стульев возле стола, сам уселся рядом. Вырвал из тетрадки с конспектами чистый листок, отыскал ручку и написал посередине слово «Заявление».

      Лебедева следила за моими действиями, то и дело поправляя очки.

      – На имя кого писать? – деловито уточнил я.

      – Что писать? – моргнула она в ответ и вновь поправила очки.

      – Заявление о предоставлении материальной помощи, – пояснил я, сетуя про себя на тупость комсорга. – Ладно, потом сама шапку напишешь, – пробормотал я и принялся составлять текст.

      Все время, что я писал, Лебедева настороженно следила за движением ручки и пыталась расшифровать мой почерк.

      – Ну вот и всё. – Поставив число и подпись, я протянул заявление комсоргу. – Ты уж пролоббируй там мои интересы. Договорились?

      – Что сделать? – Мои слова оторвали девушку от чтения заявления.

      – Пролоббируй. Выскажись среди своих в моих интересах. Ты же видела и аварию, и то, что я в ней пострадал.

      – Саму аварию я не видела, – сухо поправила меня комсорг, – но то, что ты пострадал, подтвержу. И заявление твое сама в профком отдам.

      – В профком? – не понял я.

      – Оказанием материальной помощи студентам занимается профсоюз, – доложила она.

      – Профсоюз так профсоюз, – согласился я, включая свою улыбку и помогая девушке подняться со стула, чтобы препроводить ее к выходу.

      Дверь распахнулась, ударившись о стену, и в комнату ввалился парень с двумя бутылками портвейна в руках.

      – Сорри! – заорал он, обнаружив нас с девушкой близко стоящими друг к другу. Но увиденное не помешало ему пройти вглубь комнаты и сгрузить добычу на стол.

      Лебедева вновь залилась краской и вырвала свой локоть из моей ладони.

      – Чапыру сбила машина, а я проводила его до комнаты! – возмущенно произнесла она, догадавшись, о чем подумал вошедший, застав нас почти в обнимку.

      – Правда, что ли? – Парень заинтересованно разглядывал потрепанного меня. – Альберт, ну ты даешь! – отчего-то восхищенно присвистнул он, и из него тут же посыпались вопросы: – Где это произошло? Что за тачка? Кто был за рулем? Почему ты не в больнице?

      Лебедева начала обстоятельно отвечать, мне только и оставалось, что поддакивать. Наконец комсоргу это надоело, и она обличительно выдала:

      – А ты, Красников, вместо того чтобы бухать, лучше бы другу помог. Всё, я пошла. – И на этих словах она вышла, хлопнув дверью.

      «Вот почему она ко всем по фамилии обращается?» – возмущенно думал я, рассматривая стоящего передо