Кимка и компания. Наталья Николаевна Евдокимова

какие-то дети, я их позвал, потом взрослых позвал – и пришёл домой с вереницей на полквартала. Мы в дом не стали заходить, а прямо на детской площадке отмечали. Я вынес торт и чай, а каждый мой гость из кармана чашку достал (надо же, какие предусмотрительные пошли люди). Тут одна девочка говорит:

      – Конкурсы будут?

      А я ей говорю:

      – В день рождения никто, кроме именинника, не может в конкурсах побеждать. Так что если будут, то только односторонние. Вот смотри, такой конкурс: какое я загадал слово?

      Девочка говорит:

      – Инкубатор.

      Ещё какой-то мальчик говорит:

      – Полотенце.

      Какая-то тётенька важно заявляет:

      – Фиалка или фикус.

      А Астя угадала:

      – Никакого слова Кимка не загадал, он загадал предложение.

      – Не может быть, – удивился я. – Я же именинник, и только я…

      Вы не поверите, но у Асти тоже оказался день рождения. Одиннадцать лет. Только тут я понял, насколько она меня старше. А она мне летучку подарила, и я тут же забыл, какая она старуха.

      А я ей подарил чашку, их было много.

      Тут ко мне подошёл мужчина в странном колпаке и говорит:

      – Я, кстати, волшебник. Можешь загадать три желания, раз у тебя день рождения. А вместе с Астей этих желаний целых шесть.

      Я тут же придумал.

      – В пустыню, – говорю, – хотим, и чтобы рядом какой-то оазис.

      – А потом? – спрашивает волшебник.

      – А потом чего-нибудь ещё.

      И мы в пустыне оказались. Астя меня сразу в песок закопала, а потом я её. Только неудобно, что штаны шерстяные и курточка, у нас же зима была. А Астя залезла в рюкзак и шорты оттуда достала. И говорит:

      – Ничего так день рождения. И песок мелкий, и верблюды далеко.

      А я ей:

      – Зато вон змея ползёт.

      Астя тогда змею за хвост схватила и в рюкзак – на всякий случай. И давай мне сказки рассказывать, что это пустынный ужик. А я ей говорю:

      – Не ужик, а ужас, ты слова-то не путай. Давай лучше разберёмся, где тут у них оазис, а то, по-моему, песчаная буря приближается.

      – С чего ты взял? – говорит Астя.

      – Ты что, не знаешь? – спрашиваю я её. – У песка миллион оттенков, и хорошие песочники по этим оттенкам погоду различают. А не будь я хорошим песочником, я бы в пустыню не попросился.

      Тут рядом с нами песок бурлить начал, волны какие-то пошли. Мы с Астей стали туда камни бросать, и они тут же исчезали, только круги на песке оставались.

      – Это песочное болото, – со знанием дела говорит Астя. – Оно затягивает людей в песочный мир.

      – А это чем тебе не песочный? – спрашиваю я, а сам уже к оазису бегу, подальше.

      В оазисе на зелёных пальмах обезьянки скачут и в нас тычут пальцами – смотрите, мол, Кимка и Астя пожаловали. А одна обезьянка человечьим голосом говорит:

      – Смотрите, мол, Кимка и Астя пожаловали. Мы уже давно тут ждём, чтобы кто-то в нашем оазисе появился, а то на нём, конечно же, старинное заклятие висит. На самом деле он не оазис, а очень даже часть пустыни, а мы не обезьяны, а верблюды, и пальмы не пальмы, а кактусы.

      Я