Иметь и не потерять. Лев Трутнев

Разрыв-трава по сердцу, да и только…»

      Домой Иван вернулся с двумя зайцами и лисой. Нюра не знала, куда его посадить, чем накормить, прикидывала:

      – Если каждый раз так – и деньги вернем скоро, и лишка появится.

      Иван еще не пришел в себя от детски восторженного настроения и молчал. «Эх, Нюра, Нюра! Все-то тебе деньги заслоняют, а как же быть с душой?»

5

      Вернувшись с работы, Иван решил переложить поленницу сухих дров в новый сарай, чтобы не путать их со вновь заготовленными, и зимой использовать на растопку. Он едва набросал звенящие от сухости поленья в ручную тележку, как увидел у ограды управляющего, подъехавшего верхом к самым воротам.

      – Иван, – крикнул Дровенюк, – зайди-ка в контору! Я сейчас туда еду.

      – А что за спешка такая? Случилось что-нибудь? – не очень-то обрадовался Иван приглашению.

      – Придешь – узнаешь. – Хлестанув журебца поводком уздечки, управляющий резво поскакал в переулок…

      «Зачем позвал? – прикидывал Иван, размашисто шагая вдоль улицы. – Никаких «грехов» за мной вроде пока нет. Разве что из-за охоты? Так у меня все по закону. Договор я на той неделе оформил у охотоведа…»

      – Вот, Иван Степанович, – бросая на стол какие-то бумаги, сразу перешел на официальный тон Дровенюк, едва тот перешагнул порог конторы, – говорил я тебе, чтобы не лез против начальства – отказ по базе отдыха пришел. Я навел кое-какие справки, и мне намекнули, что подножку нам по этому делу Ковтун подставил, пользуясь связями в городе.

      – Какой еще Ковтун? – Иван взял документы, стал рассматривать.

      – А тот, которому ты помотал нервы весной, забрав после охоты в озере ружье.

      – Даже так? – Иван усмехнулся. – Костью, значит, у него в горле застряла наша Лушкина грива. – А не подавится ли он ею?

      – Наивный ты человек, Иван, хотя и не в молодняках ходишь, понюхал жизни, – не поддержал его усмешки Дровенюк. – Такие, как Петро Ковтун, из любого аркана вывернутся. Поговаривают, что скоро колхозам и совхозам отмашка будет – иное организуется. И в райцентре перетряска грядет. Новые начальники обозначатся. Так этот «пельмень» вроде бы метит в главный кабинет попасть.

      – Что за пельмень? – не понял управляющего Иван.

      Дровенюк несколько смутился.

      – Да так. – Он махнул толстоватой рукой. – В детстве отец заставлял мать пельмени делать больше обычных и называл их ковтунами. Позже я узнал у него, что ковтун по-украински – это большой пельмень.

      Иван, вспомнив грузного, с одутловатым лицом браконьера, заулыбался: «Точно – большой пельмень».

      – Зря веселишься. – Дровенюк свел брови. – Сядет вот он на район и будет с нас веревки вить.

      – Сядет, ляжет, – не разделил его опасений Иван, – на воде вилами писано, чего раньше времени «штаны мочить». Мы ведь, Петр Иванович, тоже не пальцем деланы, что-нибудь придумаем, в случае чего – будет день, как говорится, будет и пища.

      – Напридумывали уже, –