Гадалкины сказки. Ирина-Ариадна-Лиля Деймос

родственниками.

      – Я не буду такой хорошей, никогда, Ариадна.

      – Почему, Лиля.

      – Чтобы никто обо мне так горько не плакал.

      – Ты права. Люди и так часто плачут. Потом всю жизнь мстят другим за это.

      – Не тем другим.

      Лиля

      Комаров надо убивать. Они больно кусаются, сосут кровь и противно пищат. Убивать можно всех насекомых. Они страшные. У подоконника рядом с геранью ползёт виноградная улитка. Такие же существа только без домика жили под металлической небольшой круглой крышкой. Она на ходу откинула её и показала маме.

      – Фу, какая гадость. Их всех убить надо. – Сказала она.

      – Всех?

      – Да их много. Противные какие. Вернусь и всех передавлю. – Но потом забыла. Они с друзьями собрались вокруг крышки, и обсуждали какие они склизкие, блестящие, без ножек.

      – О, на них рыбу можно удить. – Проходил мимо чей-то старший брат. Их отогнали оттуда. На другой день уже ни одного не было.

      Ползёт, раковина прозрачная с завитком. Рожки выставила. После неё остаётся след. Сейчас залезет на цветок, и там тоже будут длинные пятна как высохшие слёзы. Трещина у самого края. Никого нет ни слева, ни справа. Фу, гадкая, и смахнула на пол пальцем. И быстро раздавила носком сандалии. Всё, мёртвая. Больше нет никакой улитки. Ногой швырнула под батарею, никто не найдёт. Теперь её до конца жизни будет передёргивать, и трясти почти незаметно. Когда кто-то мог поймать за сладостным и запретным делом.

      Нельзя было много чего. И этого всегда хотелось больше всего. Взрослые делают что хотят. Курить вредно. Купаться запрещено. Не ешь рябину. Не пиши на стенах. Не огрызайся. Не пой. Разве они бы стали делать себе во вред. Просто им нравится отнимать у детей свободу. Потому что сильнее. Выкрутят ручищами игрушечный грузовик и радуются. Кормят гадкой кашей и лыбятся. А как выцарапаешь какую-нибудь мелочь и унесёшь под подушку, так найдут и по попе. Потому что сильнее, а не так не надо делать. Откуда им знать, как надо. Написали бумажку «Режим дня». И что в нём? Дневной сон – они подушками дерутся на нём. Ладно, пусть остаётся. Завтрак, обед, ужин. Сон. А это что поход в туалет 18.30, по расписанию что ли? Плакать или смеяться. Ничего они не понимают. Круглый в трещинах бассейн между площадками второй и третьей группы. Для чего он предназначен, как не плавать в жару. Нет. Видите ли, ходите по бортику и всё. В трусах, с полотенцами на шее и обуви. Бред какой-то.

      Красят родители лесенки на площадке сами. И её мама тоже, салатным цветом. Говорят, что будет красиво теперь. Да, три дня сохнуть будет, лазить нельзя. И пахнет до головокружения нитролаком. Облезлое тоже некрасиво, конечно. Вот как объяснить воспитательнице, что они все делают бессмысленные вещи. Дело убедительнее слов. Окунается кисть в голубую краску. Теперь по траве, чтобы бордюр не пачкать. Понятное же иносказание. Как им читали в сказке про «Морозко», что вот, дети, в книжке есть второй скрытый смысл.

      – Ты