Гадалкины сказки. Ирина-Ариадна-Лиля Деймос

с другим режимом гуляния. Объявят в розыск как беглянку из Второй Пропасти. Добропорядочные жители Охды всенепременно окажут помощь преследователям. Ведь там по логике обывателей содержатся опасные педофилы, маньяки и наркоманы. Да ещё те, на кого укажет перст Пурицаря. С опасными мыслями о справедливости. Но есть и те, кто может угробить сам себя.

      – Я не буду учить детей. – Пояснила она знакомой прошлым летом. В пору повального увлечения мастер-классами.

      – А почему?

      – Вот начну, а мамаши, узнают про клеймо Второй Пропасти и запричитают. Наших детей учит рисовать Сильно Огорчившаяся. Это опасно, рисунки детей тоже будут мрачными. Такая неблагодарность вернёт невидимых бормочущих незнакомцев.

      – Понятно.

      Ни кошки, ни травинки, ни новых лиц. Только в открытом окне загребаешь снег и освежаешь лицо. А эту молодую, но уже беззубую соседку выпускают на прогулки, непонятный принцип. Она и пробовала совершить побег, прямо в жёлтом халате и кожаных шлёпанцах. Через два дня вернули обратно, плакала. Это неправильный способ. Нужно, чтоб сами выпустили. Сначала дождаться исчезновения бормотунов за спиной, которые глумятся и тычут пальцами. Чего пристали.

      Долго до самого лета Ариадна читала книги из дома, потом брала у соседок. Сколько новых интересных томов любимых авторов нашлось. Жизнь прорывалась даже сквозь белые стены за железным забором. Посетительская комната в обед наполнялась ушлыми тётками. Они носили в спортивных сумках товар. Духи Служителям с высшим образованием. Журналы и газеты. Продавали родственникам халаты, тапки, носки, трусы, ночные рубашки. Платья на праздник наблюдающим ведьмам. Они хвалились обновками дневная надсмотрщица перед вечерней. Зарплату им платили высокую за вредность. Но они добавляли ещё. Не пускали родственников пока не получали сотню-другую в ладонь. Через четыре года вышел порядок беспрепятственного доступа. Кроме дней, когда карантин.

      Календарные дни официальных торжеств отмечали и тут. Включали магнитофон Главного Служителя на полную громкость и дверь в её кабинет держали открытой. Облепляли пианино цветами или снежинками. Разрешали бродить по столовой, наливали сок в жестяные кружки, раздавали вафли.

      По ночам привозили новую соседку на пустое место. Кого-то отправляли в соседнюю пещеру или отдавали на попечение родственников. Чаще всего их клали в койку без сознания. Они лежали так по трое суток. Потом веки дрожали и глаза открывались. Она садилась рядом, знакомилась. Одна была худой с вьющимися рыжеватыми волосами. Руки до плеч в красных пузырях, которые потом смазали зелёнкой. Оказалась продавцом в универмаге. А походила на лесную пожилую нимфу с курносым носом. Не помнила, как её привезли и зачем.

      Гуля, девочка с восточным разрезом глаз призналась, выпила уксус из бутылки, хотела уйти в Горний Мир. На другой день она сильно разволновалась, прикрикнула на наблюдающую ведьму и замахнулась рукой. Достали из тумбочки широкие и длинные белые куски ткани, простроченные втрое на машинке.