33 – несчастье? Карибский кризис. Павел Опанасенко

романтическое настроение.

      Моторная лодка ударилась о борт яхты и остановилась, Тим заглушил мотор.

      Дождь всё продолжал моросить, заглушая звуки машин с берега.

      Вот он – момент, которого я ждал всю жизнь. Мечта становится реальностью, стоит только протянуть руку.

      – Добро пожаловать на борт! – услышал я хриплый голос из-за спины.

      Мне протянул руку худощавый, жилистый парень в замусоленных сёрферских шортах. Он будто и не замечал дождя, стоя на палубе с голым торсом. Шорты насквозь промокли и прилипли к его ногам, по бороде стекали капли воды. В свете яхтенных фонарей он был похож на викинга из скандинавского эпоса про Беовульфа.

      – Жека, – он по-детски улыбнулся и пожал мою руку. Только сейчас, вблизи, я разглядел, что парню нет и тридцати.

      – Это зачем так? – спросил я у Лёши, глядя на двухконфорочную газовую печку на вертеле.

      – Чтобы в качку готовить. Яхту кидает в разные стороны, а печка вращается на этих двух стержнях по бокам, но не переворачивается. Стабилизируется, как прицел у танка.

      – Вот, смотри, – он поставил на конфорку большой чайник из нержавейки и зажёг огонь. Затем наклонил печку на себя и отпустил. Печка, как неваляшка, принялась раскачиваться в разные стороны, но вскоре остановилась, не расплескав ни капли из чайника.

      – Классно придумано, – сказал я, оглядывая деревянные резные полки над раковиной. На них стояли железные банки из-под чая с английскими названиями, прозрачные бутылки с приправами и фарфоровые синие кружки. В кухне пахло варёной курицей и китайской лапшой.