33 – несчастье? Карибский кризис. Павел Опанасенко

в паб, остановили меня.

      Ярко накрашенная девушка яростно кричала. Толпа парней вокруг нее накинулась на меня, толкала в плечи и грозилась морально и физически покалечить. Я с недоумением смотрел на них, пытаясь прояснить столь яростное рвение меня уничтожить. Выслушав невероятное количество оскорблений в свой адрес и выдержав десятки провокационных тычков в грудь с подачей «ты че, охренел?!» – я все-таки дождался ответа на вопрос, в чем меня обвиняют.

      Оказывается, по показаниям милой дико орущей дамы, я ухватил ее за мягкое место, когда выходил из паба, а агрессивные молодчики заступились за честь дамы.

      В состоянии «накидался» я, видимо, становлюсь очень рассудительным и бесстрашным. Потому как, вместо драки или бегства, я сделал следующее. Вежливо, я бы даже сказал, очень вежливо и учтиво я попросил дать мне оправдательное слово.

      – Сударыня, – сказал я. – Да, вы не ослышались, сударыня, если я какими-то своими действиями или словами причинил вам неприятности, чего я, к сожалению, не помню, прошу принять мои глубочайшие извинения, – я кивнул, после чего сделал театральный реверанс.

      Толпа несколько секунд пребывала в молчании, после чего снова взорвалась возмущением, требуя моей крови и линчевания. Вытянув шеи и брызжа слюной, молодчики походили на самцов горилл в брачный период. Больше других вопила оскорблённая сударыня.

      Поняв, что диалога не получится, и вот-вот разразится трагедия с возможным летальным исходом, я спросил:

      – Господа, вы ведь все равно будете меня сейчас бить, так дайте же мне минуту.

      Говорил я спокойно, а у самого внутри все дрожало от волнения. Племя каннибалов, понимая, что деваться мне некуда, снисходительно приняло мое пожелание с криками.

      – Давай, давай, сейчас мы тебя ушатаем!

      Я медленно отошел на три шага назад, медленно снял пальто, аккуратно свернул его и положил на сумку, затем также медленно начал расстегивать и снимать рубашку.

      – Э, ты нахрена раздеваешься?! – завопила толпа. – Ты чё рубашку-то снимаешь, урод?!

      На что последовал незамедлительный ответ с моей стороны:

      – Я не хочу запачкать свою новую итальянскую рубашку вашей кровью…

      И вот в таком виде, с голым торсом, я отошел на середину пешеходной дорожки ведущей к пабу.

      – Господа, если вы будете драться со мной по одному, то даю слово, я даже не заявлю на вас в полицию.

      – Нет! – кричала толпа. – Мы тебя, мудака, сейчас уроем! – и медленно, с опаской, начала приближаться ко мне.

      – Стоять! – сказал я, выставив вперед правую руку. – Вижу, честного поединка у нас не получится. Тогда придется применить это. Настало время икс, время появления в нашем уличном спектакле козырного туза из рукава.

      Пристально смотря на приближающихся крикунов, я подошел к своему лежащему на газоне портфелю и вытащил за рукоятку меч. Взмахнув им в воздухе, я быстро отскочил в сторону.

      Нападающие, явно неожидавшие такого маневра,