Белый царь – Иван Грозный. Книга 2. Александр Тамоников

разбойных ватаг да прилюдно казнить их в тех городах и селах, где они лиходействовали. Не будет вожаков, ватаги рассыплются. Разбойники сами поубивают друг дружку за право стать новым предводителем. Для этого дела ты можешь взять мою дружину во главе с Алексеем, моим сыном, который теперь начальствует над дворцовой стражей. Есть люди Головина.

      – Пока, князь, я не могу послушать твоего совета, хотя очень желал бы встретиться со своим старшим братцем да лично поговорить с ним. Может, еще и представится такая возможность, а, Дмитрий?

      – На все воля Божья!

      – Ты прав. А насчет Кученей Темрюковны, то она с братом Салтанкулом должна приехать в Москву в середине месяца. Приходи, как прибудет. Посмотришь, поделишься впечатлениями.

      – Они тебе нужны? Если ты держишь в сердце Анастасию, то Кученей будет твоей женой только по званию. Так какая разница, что она из себя представляет? Но раз приглашаешь, приду. Все одно мне дома делать нечего.

      – От Филиппа посланий не было?

      – Нет, Иван Васильевич. Видимо, соловецкий игумен очень занят управлением обителью и служением Господу нашему.

      – Ничего, скоро о нем услышит вся Русь.

      Ургин удивленно посмотрел на царя.

      – Что ты имеешь в виду, государь?

      – Не скажу, не проси. Достаточно того, что ты услышал, кстати, тоже первым и единственным. – Иван хитро улыбнулся.

      Ургин аккуратно завернул икону. Царь поднялся проводить его. Вдруг резкая боль ударила ему в голову, в глазах потемнело. Иван упал на скамью, сжал ладонями виски. Он застонал, лицо перекосила примаса нестерпимого страдания.

      Дмитрий бросился к нему.

      – Что с тобой, государь?

      – Голова, – еле проговорил царь. – Боль огненная. Там, у ларца чаша, дай испить.

      Ургин поднес царю чашу с темной густой жидкостью.

      Иван принял лекарство, повалился на бок и сказал:

      – Лекаря, Дмитрий!

      Ургин кликнул слуг:

      – Эй, кто тут, лекаря к государю, быстро!

      Почти тут же в палату вбежал Курт Рингер. Немецкому лекарю хватило одного взгляда, чтобы понять, что следует делать. Он помог Ивану лечь, достал из кармана какие-то крохотные шарики.

      – Государь, положи под язык это снадобье, боль и отступит.

      Иван подчинился.

      – Вот так, – проговорил Рингер. – А теперь полежи.

      Боль исчезла так же внезапно, как и наступила.

      Иван присел на скамейке.

      – Слава Богу, отпустило. Вот, Дмитрий, видишь, какая хворь ко мне прилипла! Ты ступай, я скоро буду в порядке.

      Ургин спросил:

      – И давно у тебя это?

      – Да уж третий приступ. Как будто кто каленым железом мне голову прижигает. Боль такая, что хоть на стену лезь. Хорошо, немец-лекарь снадобье сделал. Ступай!

      – Исцеления тебе, государь!

      – До свидания, князь.

      Ургин захватил икону и вышел в коридор.

      Там его ждал сын, начальник дворцовой стражи.

      – Отец, почему