Белый царь – Иван Грозный. Книга 2. Александр Тамоников

вон!

      Иван присел на край постели жены.

      Она лежала бледная, глаза закрыты, на лице гримаса боли. Похудевшее тело вздрагивало. Иван взял ее руки в свои ладони. От них веяло холодом.

      – Настенька! – проговорил он, склонившись над женой. – Очнись, родная, прошу.

      В опочивальню вошел митрополит Макарий. Он тоже получил тревожное известие из Коломенского и немедля прибыл туда.

      – Как она? – спросил Макарий.

      Царь ответил:

      – Плохо, владыка!

      – Исповедоваться бы надо, да без сознания наша царица.

      Иван схватил митрополита за золоченое одеяние.

      – Она должна жить, Макарий! Понимаешь, должна!

      – Успокойся, государь, Господь милостив. Молись!

      – Да я молюсь. Только не слышит меня Господь, опять посылает мне испытания. Не слишком ли часто.

      – Не богохульствуй, государь.

      – Оставьте меня с Настей! Все уйдите!

      – Но мне следует быть при царице, – воспротивился Макарий.

      – Очнется, позову. А сейчас уходите!

      Митрополит, князь Ургин, Малюта Скуратов покинули покои царицы.

      Иван всю ночь сидел у постели любимой жены и не переставая умолял Господа вернуть Анастасию к жизни. В пятом часу утра царица пришла в себя.

      – Настенька! Слава Богу! Я сейчас лекарей кликну.

      – Не надо, родной. Мне сейчас очень хорошо. Видишь, как солнышко светит? – В палате горели свечи. – А на полянке-то сколько ромашек? Вон из реки и Дмитрий наш вышел, а говорили, будто потонул он. Ой, а с ним и Аннушка, и Маша. Все наши детки. Живые, здоровые. Соловушка поет. А почему на тебе кафтан? Тепло же!

      – Да, Настенька, тепло. А кафтан? Я сниму его. Сейчас, родная.

      – Свет вдали видишь, Иван?

      – Где, Настенька?

      – А вон, меж облаками. К нему дорожка из цветов. Я так хочу туда. Ты отпустишь меня?

      Иван понял, что Анастасия бредит, позвал лекаря и митрополита. Сам отошел к оконцу, к князю Ургину, который появился с Макарием и Рингером.

      – Не могу на это смотреть, Дмитрий. Умирает Настенька. Она говорила, как ей хорошо, видела наших умерших детей. Неужто это все, Дмитрий?

      – Кто знает?

      Макарий исповедовал царицу и молча вышел из покоев.

      Рингер вновь встал у постели.

      – Что? – спросил царь.

      – Она умирает.

      Иван подошел к постели. Анастасия окончательно пришла в себя.

      Сейчас она понимала, что происходит, попыталась улыбнуться и сказала:

      – Вот, любимый мой, и кончилась наша жизнь. Ты не горюй без меня. О сыновьях заботься. Особо о Феденьке, слабенький он. Помни, я всегда любила тебя больше жизни. Только короток оказался век нашей любви.

      На глазах царя выступили слезы. Он нагнулся над Анастасией. Тело ее пробили предсмертные судороги. Иван уткнулся в грудь жены и заплакал, не стесняясь своих слуг. Затем смахнул слезы и стал целовать лицо Анастасии.

      Князь Ургин поднял его.

      – Государь! Я как никто другой понимаю твое безмерное горе, но ничего уже не поделать. Господь забрал к себе нашу благоверную и кроткую Анастасию.

      – Но