Жил-был стол… Совсем другие истории. Е. Е.

троечник. Во всем середняк! Глаз от бумажек своих не оторвал. Но он молодец, и речь его убедительна. А у меня – дипломную работу оставили, как образец, на кафедре, и заместитель Председателя Верховного Суда после защиты диплома сказал мне: «Вас ждет настоящая карьера…». Но сейчас мне сказать нечего… и я смотрю на этого прокурора, как он копается в бумагах – должно быть, к следующему процессу что-то вспоминает. Смотрю, как он отмахивается от колышущейся занавески, которая раздражает его. Смотрю на безвольного идиота Володю. Смотрю на мать его. Её красные воспалённые глаза. И по-моему, она тоже ничего уже не понимает… А мне нечего сказать… Я не знаю, как его защищать… А Жан Габен пишет… Я сразу назвал его про себя Жаном Габеном… Ну, такое лицо у него было… спокойное… умное… Почему-то было сразу ясно – сильный судья. Настоящий… Он бы услышал… — да я не знаю, что сказать. И стыдно невозможно… Я снова оглядываюсь… прокурор читает… судья пишет… Володя хлопает глазами… мать его мнет платок в руках… девчонка сзади – потерпевшая – что-то там чатится в телефоне… а я молчу…

      – Это только я ничего не слышу? – его честь Жан Габен даже не поднял на меня глаза.

      Я молчал. Через пять секунд прокурор оторвался от бумаг. Я молчал. Володя посмотрел на меня… Я молчал… Посмотрела на меня его мать… Я молчал…

      – ? – судья поднял на меня голову. – Защита… это какой-то новый способ? Сразу скажу вам – не очень эффективный.

      Прокурор заулыбался с чувством превосходства. Я ненавидел его… И я сказал.

      – Я прошу справедливости, ваша честь.

      – Интересно… Какие у вас сомнения?

      – С вашего позволения, серьезные… Я ещё не выступил… ещё не сказал последнего слова подсудимый…

      – Та-а-а-ак… и что?

      Мне нечего было терять. Как бы я ни выступил, что бы ни сказал, такой судья не отыгрался бы на подзащитном. Да мне вообще не приходилось видеть таких, кто своё раздражение на адвоката вымещал бы на подсудимом… И я сказал то, что думал… На самом деле – сказал то, что думал на каждом процессе. О чем знал… Знал любой адвокат по уголовным делам… Мне правда нечего было терять… И Володе нечего было терять – пять лет в речи прокурора выглядели очень убедительно. Абсолютно справедливым наказанием.

      – …А вы уже пишете приговор… если я не ошибаюсь…

      Я поддел его. По раздражению на лице вижу – точно! Попал!.. Он отложил ручку. Откинулся в кресле… Но он сдерживает себя. Чёрт возьми! В этом дядьке есть что-то честное.

      – Я слушаю вас. Что там со справедливостью?

      Я открыл глаза. В висках стучало. Руки тряслись. Я снова был там. Мне просто хотелось сделать паузу. А потом окунуться в те несколько минут. Моего триумфа. Победы! Безупречно разыгранной карты! Пережить их, как настоящие… Я всё знал. Но был готов ощутить всё это, как наяву. Впервые…

      – Я покурю?

      – Конечно. Тильки окно откройте. Сам я некурящий просто.

      Я сделал несколько затяжек.