В каждом светит лучик. В каждом живёт автор. Виктор Гаврилович Кротов

Игорь, шевелюра которого уже слегка растворялась в наступившей темноте.

      Только сейчас я заметил, что день закончился. Впрочем, горели фонари, ярко светились широкие окна корпусов, всюду мелькал народ. Только детей уже почти не было видно.

      Не помню, что мы ответили на Игорев призыв, но наш ответ был и не нужен. Игорь увлёк нас за собой столь естественно, что возможностей для раздумий не оставалось. По дороге к клубу шлейф кометообразного психолога продолжал расширяться, и туда мы вошли уже довольно большой компанией. Я был здесь не самым молодым и не самым старым. Когда выяснилось, что нужно будет участвовать в каких-то упражнениях, я тихо порадовался, что я всё-таки и не самый неуклюжий.

      Сцена клуба была полна пёстрых декораций. Писатель пытался было объяснить мне, что готовится какой-то спектакль, в котором каждый ребёнок играет ту роль, какую захочет, но углубиться в эту тему не успел. Игорь попросил нас расположиться большим кругом посреди зала, который был свободен от скамеек и стульев, сложенных штабелем в дальнем его конце (видно, здесь чаще проходили тренинги, чем представления). Сам Игорь встал в круг вместе с нами и окинул нас взглядом.

      – Тут, я вижу, сегодня все люди опытные… – Он глянул в мою сторону. – Почти все… И уж точно: все понимающие. Поэтому я никаких вводных слов говорить не буду. Просто делайте, как я. Ну, какие-то комментарии будут, конечно…

      Комментарии, конечно, были. Наш ведущий говорил про что-то такое вальфдорфское, про какую-то эвритмию5, про то, как наши движения связаны с речью, про умение строить пространственные взаимоотношения, про то, что это важно и для детей, и для взрослых, и для больных, и для здоровых. Но это всё было по ходу тренинга. А тренинг был – сплошное движение. Нет, не сплошное – вперемешку с психологией.

      Следуя движению Игоря, мы все одновременно устремились в центр нашего круга. Но перед этим нам было дано непременное условие: не касаться друг друга – и мы застываем в центре, рядом и порознь. Незаметные миллиметры отделяют нас в этой небольшой плотной толпе друг от друга. Поначалу не очень-то получалось, и мы сокрушались своим неудачным движениям и жестам. Потом, попытка за попыткой, выходило всё лучше. Мы уже похожи на собиралку, в которой все кусочки подходят друг к другу, только без соприкосновения.

      – Отлично, – радуется Игорь. – Молодцы! Просто молодцы. Теперь у нас получится и кое-что потруднее. Пусть каждый пройдёт ЧЕРЕЗ центр и встанет в круг на другой стороне.

      И мы непостижимым образом пробегаем друг сквозь друга, всех ощущая и никого не касаясь, словно бесплотные воздушные существа…

      А теперь мы составили два круга, один внутри другого. Большой круг проходит внутрь малого, на мгновение расцепляя руки, но тут же снова соединяясь, и снова, и снова, и вот уже странный двойной плод, пульсирует в общем ритме, и я ощущаю тех, кто в другом кругу, так же уверенно, как и тех, кто в моём…

      Теперь наш круг служит просто оградой для тех двоих из нас, кто тихо ходит внутри с завязанными глазами. Оба начали ходить после хлопка Игоря. Каждый может в какой-то момент остановиться, замереть. Другому нужно почувствовать

5

Вальдорфская педагогика была создана ученым-философом Рудольфом Штайнером в начале 20-го века в Германии. Вальдорфцы категорически против раннего развития интеллекта: сначала у ребенка должен сформироваться эмоциональный мир. Ребенок получает некий живой опыт, ему предлагается не готовая «истина», а возможность и способ самому открыть ее для себя. Главная задача вальдорфского образования – разностороннее развитие ребенка. В воспитании и образовании человек участвует весь, целиком – по принципу «и голова, и сердце, и руки». Поэтому значительное время уделяется обучению игре на музыкальных инструментах, лепке, изобразительным искусствам. Кроме того, проводятся специальные занятия эвритмией – это что-то вроде танца, где музыка или речь выражаются движениями тела. Также в программу обязательно входят самые разные виды ручного труда – дети могут вязать, шить, делать игрушки, плести корзины и даже возделывать огород. На нем, например, можно самим вырастить пшеницу, смолоть ее и испечь настоящий хлеб. Большое значение в вальдорфской педагогике придается межличностному общению и взаимоотношениям между ребенком и учителем. (Прим. ред.)