Почему он спал с твоей женой. Антон Гроза

нежели на европейскую скромницу. Между рельефными ключицами и узкой талией находилась новенькая грудь идеальной, по мнению Анны формы. Она вела себя достаточно провокационно, с ней, было, сложно договорится, но в силу возраста или природной харизмы Меера, маскировать свою симпатию получалось слабо. Лучше всего госпожу Заугер мог охарактеризовать рекламный слоган на коробке из-под пиццы: «SOFT INSIDE CRISPY OUTSIDE».

      В ресторан «MARINI» он отправился на своём поистине уникальном автомобиле. Транспортное средство было главным предметом гордости Меера. Пятилитровый BMW восьмой серии, одна тысяча девятьсот девяносто пятого года выпуска, с мотором в триста восемьдесят лошадиных сил привлекал внимание прохожих своим звериным выхлопом и изящными формами. Дизайн автомобиля значительно отличался от своих немецких коллег и больше походил на выдумку японского автопрома, но качество сборки, комплектация, мощь двигателя, любовь к деталям указывало на баварское происхождение.

      Чёрный двухдверный монстр с узкой агрессивной мордой и моргающими глазками без особых усилий разгонялся до трёх ста километров в час. В этом автомобиле со дня выпуска не изменилось ничего, кроме кассет для магнитолы. Прошлый хозяин, старик Цимерманн, уступил Мееру свою любовь перед самой смертью, при условии, что тот сохранит её в первозданном виде. Такую машину язык не поворачивается назвать средством передвижения, она не подпадает под общие потребительские догмы, это член семьи, верный спутник, близкий друг. Салон всегда был чист, панель приборов отполирована, кожа блестела, а коврики принимали душ так же часто, как и их хозяин. В бардачке хранились кассеты для оригинальной магнитолы: сборники итальянских эстрадников восьмидесятых годов от прошлого хозяина, альбом «The Last Command» группы WASP, лучшие песни Guns N» Roses и микс из роковых баллад.

      Ресторан, знакомый горожанам изысканной подачей блюд и итальянским колоритом, был расположен в центре Дюссельдорфа. Заведение значилось высоким, но являлось скорее общественно ориентированным, нежели роскошным. Здесь граждан, неискушённых приморскими деликатесами, удивляли обыкновенными нокками и пастой, собственного приготовления. На громоздких керамических тарелках красовались аутентичные блюда, с горкой пармезана и свежими листьями базилика и рукколы. Гостей просвещенных, в области гастрономии, заманивали наличием свежей рыбы и других морепродуктов. Кухней заведовал известный повар Серджио Маргаретти, который, по словам заготовщиков, частенько бросал в подчиненных луком и браковал их блюда перед самой подачей к столу. Он нередко выходил к гостям, радуя последних своим колоритным говором и южным темпераментом. Опытные официантки обожали его, а вот начинающие, напротив, ненавидели за постоянные насмешки и придирки. Но главное, что этот пузатый повар был, обожаем публикой и будь на его место кто-нибудь другой, ресторан бы следовало закрыть.

      Место казалось богемным