Литературы народов Северного Кавказа. Учебное пособие. Л. П. Егорова

В одном убежден автор – в истинности позиции Шахама, учителя Гала и идущего вслед за ними Тугана. Он представил себе осеннее поле, высохшие стебли кукурузы и подумал, что все это только первый шаг и впереди большая дорога. Нужно идти по ней, не спотыкаясь на рытвинах. Он видел лицо старого Галы, слышал легкий посвист талого ветерка и шум быстрых вод Асгаудона. И думалось ему легко.

      Нетрудно предвидеть упреки автору за облегченное разрешение конфликта, но он адресовал свою книгу юному читателю, взыскующему идеала, а кроме того, односторонность изображения жизни только в черных красках немногим лучше пресловутой лакировки действительности. Да и Туган – не схематичный «положительный герой». Есть у него и минуты малодушия, когда он готов бросить задуманное дело и сбежать в город, он понимает, что вовсе не такой, каким он кажется своим друзьям, увлеченным его планами. Но главное – он нужен им, и это помогает ему найти утраченный смысл жизни, утвердить свою связь с национальным миром, обрести нравственную опору в добрых традициях народа.

      Бицоев далёк от прописной истины: «трудись – остальное приложится». Его герою мало зарабатывать деньги. Во внешне безобидном стремлении только к материальному благополучию (работает же человек, не пьянствует, не бродяжничает) советский писатель Бицоев видел исток духовной драмы личности. Так многих односельчан Тугана заманила эта дальняя дорога. Россия велика, если смотреть из тесной Осетии, кажется, размышляет он, что «где-то можно приспособиться, урвать, ухватить свой кусок, и снаряжаются наспех дикие бригады, едут, мчат, стараясь обогнать друг друга, заключить выгодный договор и работать день и ночь, думая только об одном – деньги, деньги, деньги… Кто знает, с чем возвращались любители дальних странствий – он, Туган, не заглядывал к ним в карманы. Но с чем вернулся он сам, Туган помнил хорошо.

      Время внесло коррективы в эту позицию. Не может быть нормальной жизнь в стране нищих людей и стремление к честному достатку – стало одним из ориентиров постсоветского общества, но очень быстро обнаружилась изнанка успеха «любой ценой»: неприкрытая криминализация общества, сеть мафиозных структур. Материальное обогащение должно идти под руку с ростом духовности, и на этом пути, переживания бицоевского героя, нашедшего в итоге удовлетворение в труде, весьма убедительны. А главное, писатель великолепно раскрыл поэзию отрочества и юности.

      Следующая повесть Г. Бицоева «Невестка Газга́» (М., 1979) лишена лирико-романтического пафоса предыдущего произведения. Она рассказывает о живучести старых обычаев, ужас которых испытала на себе молоденькая учительница Сурат. «Осетинская семья издревле строилась по неписанным законам. Невестка отдавалась в распоряжение свекрови, умом которой ей надлежало жить, порой и до самой старости. А между свекром и невесткой воздвигалась незримая стена, сквозь которую не долетало ни слова, ни звука», – пишет автор. Сурат не просто житейски реагирует на страшный запрет, она размышляет