Лиля, нам кранты! Юмористические приключения. Марина Абелес

и корзинку с нехитрым перекусом из сала, яиц, хлеба и помидор.

      Пономариха сидела и таращилась на собаку глубоко посаженными глазками-бусинками, сканируя животное. «Ну, точно крыса. Форменная прям и есть крысятина!» – натянутыми стрункой узкими, немного напоминающими цвет баклажана губами прошипела она. Лиля поняла, что вроде обращаются к ней, но вот только никак не могла распознать тон и на всякий случай дружелюбно помахала хвостом.

      – Василий, а что, и эта с нами поедет? – с нотками истеричности прокричала Пономариха из кабины возившемуся с пожитками водителю.

      – У тебя есть возражения? Иди пешком! – ухмыльнулся он. Пономариха фыркнула и отвернулась в окошко.

      Дорога была не ближняя – сто километров, местами по ухабам да рытвинам. И никакого GPS. Как там Василий ориентировался – одному Богу известно. Недаром, наверное, всю жизнь в этих местах прожил.

      Весь путь Пономариха смотрела в окошко, изображая биолога, проведшего свою жизнь в Антарктике и неожиданно увидевшего хвойный лес. Но нет-нет да покашивалась на спокойно лежащую на полу собаку и вспоминала, как вчера в ночи к ней будто черти пригнали Ведунью – Аглаю. Охромевшая на одну ногу, да еще с лопатой, та, источая просто психическую радиацию, рассказала, снабжая речь яркими эпитетами, о крысе-оборотне.

      Пономариха еще год назад высказала соседям свое мнение, что это за собаку такую завел Василий. Под шкафом, чтоб ее держать, что ль?! Ну а тут еще она с бесовским отродьем вынуждена ехать вместе в церковь.

      Лиля слышала эти поскрипывания глазных яблок Пономарихи в свою сторону, и сии зырканья собаке пришлись не по душе. Она ловко перебралась на переднее сиденье, поближе к хозяину. Тот молча потрепал ее по голове и переключил коробку скоростей на пониженную передачу – начали попадаться болотца на дорогах. Но доехали они даже быстрее, чем рассчитывали – всего за три часа.

      Бревенчатый храм своими золотыми лакированными боками и единственным куполом переливался в солнечном свете. В крупном городе эта церквушка была бы всего лишь флигелем основного храмового здания. Но здесь, среди хвойного леса, на полянке, невеликие свои размеры он с лихвой компенсировал аутентичностью.

      Праздника никакого не было, а очередь на вход была. И она тянулась веревочкой из мрачных и напряженных людей от самых ворот.

      – А почему народу-то так много? – спросил сидящий в машине Василий и не спеша закурил от спички.

      – Так не просто ж так сюда плюхали, и ближе цэрквы есть! – нервно воскликнула Пономариха. – Здесь экзорцизмом борются с бесами. Ну, то есть выгоняют их из людей. Сама не ходила ни разу. Но говорят, жуткое зрелище, – поерзав на сиденье и в тысячный раз оправив косынку и юбку, добавила женщина.

      Василий из-за природной деликатности к чужим проблемам не стал спрашивать, какого она сюда приперлась, а только протянул:

      – А-а-а-а! Ну, ты, похоже, там надолго застрянешь. Мы в лес. Пойдем