Агриппина. Младшая сестра Смерти. Елена Станиславская

Рогатый строго смотрит на меня. – Ну давай уже, вдох-выдох. А то Тихон и его мама, вернувшись с прогулки, обнаружат твой синюшный труп. Ты же не хочешь нанести ребёнку ещё одну душевную травму?

      – Свиток. Ты. Всё это… вербовка? – спрашиваю я, налаживая дыхание. – Вербовка в отряд наёмных убийц? Из-за того, что со мной происходит? Кто-то решил этим воспользоваться, да?

      Звучит, как полная чушь, и я надеюсь, что так и окажется. Но сатир, прищёлкнув языком, отвечает:

      – Зришь в корень, малыш. Не знаю, что там с тобой происходит, но про отряд убийц – это верно. Их четыре, и они называются «масти». Когда ты найдёшь все свитки и выполнишь все задания, тебя зачислят в одну из них. Остаётся только понять, в какую. Червы, пики, трефы или – скрестим пальцы, чтоб только не это – бубны. Выбор, как видишь, невелик.

      Какое-то время я молчу, пытаясь усвоить информацию. Потом спрашиваю:

      – А в чём между ними разница?

      – Ой, знаешь, почти никакой, – невинным голоском заявляет рогатый. – Просто червы и пики уничтожают нечисть, а трефы и бубны – людей. И все масти, разумеется, жаждут поубивать друг друга. – Он смотрит поверх моей головы и радостно заявляет: – А вот, кстати, и они!

      Глава 4

      Оказаться меж двух огней

      Я оборачиваюсь и вижу, что ко мне приближается девушка, высокая и худая, как модель. Походка у неё тоже модельная, что называется, от бедра. Волосы цвета платины падают на лицо и колышутся в такт шагам. На девушке белоснежная блузка с воротником-стойкой, приталенный пиджак и узкие чёрные джинсы.

      – Правда, пришли не все. Какая жалость! – комментирует сатир.

      Он устраивается поудобнее и подпирает подбородок кулаком, словно готовится смотреть увлекательное шоу.

      – Где свиток? – спрашивает девушка, сурово поглядывая то на меня, то на сатира.

      Я тоже смотрю на рогатого. Он, конечно, мерзкий тип, но ждать совета больше не от кого.

      – Не отдавай, – скособочив рот, шепчет сатир.

      А потом вскакивает и орёт девушке, указывая на меня:

      – Он у неё! В кармане! Я сам видел!

      Недоумение и обида сливаются в один горький ком и встают в горле. Ну и скотина же этот рогатый!

      «Модель» бросается на меня с изяществом и прытью гепарда. Я успеваю лишь прижать руки к животу, бессознательно защищая бумажку с выполненным заданием – сама не знаю, зачем. Наверное, срабатывает древний инстинкт «я ни за что не отдам тебе это барахло, хотя мне самой оно не слишком-то нужно». Девушка вцепляется мне в предплечья, трясёт, дёргает, и я скатываюсь со скамейки. Локти и копчик пронзает боль.

      На миг в поле зрения оказывается предатель-сатир: он зачем-то забрался на дерево и сидит на ветке, помахивая копытами. Попугай недоделанный!

      «Модель» запрыгивает на меня, прижимает к земле и пытается расцепить руки, мешающие добраться до свитка. Она не очень-то сильная, а может, не хочет драться всерьёз – поэтому наше сражение больше похоже на детскую возню.

      Тело вспоминает: такое уже было. Давно, очень давно. А следом в голове зажигается лампочка и, помигивая, выхватывает спрятанное в дальнем