Запретный камень. Тони Эбботт

тебе красоты, – парировал Фогель.

      Один из амбалов опустился на колени, положил ручищу ему на горло. А затем ухмыльнулся и стиснул пальцы.

      – Твой последний вздох, старик, – взвизгнул заморыш.

      – Не последний, – прохрипел профессор с холодной усмешкой.

      Девица перевела взгляд от Фогеля на пылающий камин.

      – Он успел сообщить! Там что-то горит. Достаньте, быстро!

      Бледный очкарик, не рассуждая, тут же сунул руку в огонь – и, заорав от боли, выбросил на пол оплавленный жесткий диск. Фотография уже превратилась в пепел.

      – Выясните, с кем он связался, – ледяным тоном велела девица. – Мне нужно знать. Здесь ключа нет и не было. Кончайте с ним. Тело бросьте на улице. И чтоб без улик…

      Задыхающийся Фогель бился в конвульсиях на полу. Он попытался схватиться за ножку пюпитра, но тот опрокинулся. Профессору лишь удалось нащупать на полу и стиснуть в пальцах старенький серебряный духовой камертон.

      Разноцветные глаза Галины Краузе – голубой и серебристо-серый – наблюдали, как старика покидает жизнь.

      – Давай, Фогель, – сказала она. – Спой нам свою лебединую песню…

      Глава третья

      Остин, Техас

      9 марта 8:03

      Вейд Каплан и его сводный брат Даррел Эванс по очереди дергали дверную ручку обсерватории Техасского университета. Но открыть ее не могли.

      – Вот поэтому отец и дал тебе ключ, – сказал Вейд.

      – А я дал его тебе.

      – Нет, не давал.

      – Давал, я помню, – не сдавался Даррел.

      – Когда это?

      – Раньше.

      – Раньше чего??

      – Раньше, чем ты его потерял.

      Вейд недовольно буркнул себе под нос:

      – Я ключа не терял. Я не мог его потерять. Потому что своими глазами видел, как отец дал его тебе. В кабинете. Когда попрощался с нами и повез Сару в аэропорт.

      – Сару? Это ты о той Саре, которую я называю мамой?

      – Она не против того, чтоб я звал ее Сарой, – сказал Вейд. – Не съезжай с темы. Где ключ? Вспоминай. Папа достал его из ящика, дал тебе. Ну? Ничего не включилось в мозгу?

      Даррел похлопал себя по карманам.

      – Ничего не включилось. Ключа нет, как не было.

      – Ты, наверно, оставил его на столе.

      Отодвинув Даррела в сторону, Вейд начал спускаться обратно по узкой железной лестнице в кабинетик отца на третьем этаже Пейнтер-Холла.

      Отцом Вейда – и отчимом Даррела – был доктор Роальд Каплан, профессор астрофизики Техасского университета в Остине. Вот уже восемьдесят лет в здании Пейнтер-Холла на территории университета располагалась обсерватория, в которой стоял один из самых больших телескопов в мире, все еще управляемый не электроникой, а сложной механикой из рычагов и шкивов.

      Вейд вздохнул.

      – Даррел, ты просто обязан увидеть телескоп. Поверить не могу, что за три года ты ни разу здесь не был. Это же полный стимпанк – все эти лебедки, шестеренки, рычаги и противовесы!

      По лицу брата пробежала тень интереса. И он ответил