Серебристая бухта. Джоджо Мойес

сделала большой глоток колы, от газов у меня навернулись слезы.

      – Ты хочешь сказать, что туристов на яхте Грэга тошнит из-за теории хаоса?

      Я-то думала, оттого, что он опять напился накануне вечером.

      Йоши улыбнулась:

      – Что-то вроде.

      Шум двигателя затих, и «Моби I» остановился. Стало слышно, как болтают туристы и волны плещутся о борт. Я любила эти моменты, любила смотреть, как мой дом превращается в белую точку на узкой полоске берега, а потом исчезает за бесконечной чередой маленьких бухточек. Возможно, больше всего меня пленяло то, что я нарушала правила. Я не была какой-то бунтаркой, совсем нет, но мне нравилось так думать.

      У Лары был динги[3], ей разрешали самой выходить в море (но не за буйки) и помечать старые устричные отмели. Я ей завидовала. Моя мама не разрешила бы мне одной плавать на лодке по заливу, хотя мне было уже почти одиннадцать. «Всему свое время» – так бы она мне ответила. Не было смысла спорить с ней о таких вещах.

      Рядом с нами появился Ланс. Он только что закончил фотографироваться с двумя хихикающими девушками. Молодые женщины часто просили его сняться с ними, и он никогда не отказывал. Йоши говорила, что поэтому Ланс и любит носить капитанскую фуражку, даже когда солнце палит так, что мозги плавятся.

      Ланс, прищурившись, посмотрел в сторону яхты Грэга и спросил:

      – Что он там намалевал?

      Мне показалось, что он уже простил меня за то, что я без спроса пробралась к нему на борт.

      – Скажу, когда вернемся на пристань, – ответила Йоши.

      Я заметила косой взгляд в свою сторону и сказала:

      – Между прочим, я могу это прочитать.

      На лодке Грэга, которая еще день назад называлась «Милая Сьюзен», теперь красной краской было написано, что «Сьюзен» делает нечто, что, как сказала бы Йоши, биологически невозможно.

      Йоши повернулась к Лансу и, понизив голос, как будто это не для моих ушей, сообщила:

      – Миссис все-таки признала, что был другой мужчина.

      Ланс присвистнул:

      – Он то же самое говорил. А она отрицала.

      – Не хотела признаваться, потому что знала, как он отреагирует. Сам-то Грэг совсем не святой… – Йоши мельком взглянула на меня. – В общем, она уехала жить в Сидней и сказала, что хочет половину яхты.

      – А он что?

      – Я думаю, ответ на лодке.

      – Не могу поверить, что он взял пассажиров с таким размалеванным бортом.

      Ланс поднес бинокль к глазам, чтобы получше разглядеть красные буквы на борту «Сьюзен».

      Йоши жестом попросила передать ей бинокль.

      – Он утром был таким кривым, я даже не уверена, что он помнит, что сделал.

      Нас прервали возбужденные крики туристов на верхней палубе. Они столпились у носа на кокпите.

      – Началось, – пробормотал Ланс, потом он расправил плечи и, улыбнувшись, обратился ко мне: – Наши карманные денежки, малявка.

3

Динги – маленькая шлюпка, тузик, длиной около трех метров и вместительностью один-два человека.