Невеста вечности. Татьяна Степанова

назначенные процедуры.

      – Я справился в магазине поселка, – доложил участковый, – там продавщица вспомнила покупателя из числа отдыхающих – пожилой, одет в зеленую болоньевую куртку, кепка. Тут сейчас поговорили с администрацией на рецепции – возможно, по описанию это некто Шамшурин Василий Петрович. Здесь его можно разыскать обычно после обеда, он заядлый любитель шахмат.

      Из главного корпуса вышла дежурная, она направилась к старикам, игравшим на скамейке в шахматы, и помахала участковому рукой – сюда, мол.

      Катя увидела среди шахматистов пенсионера в зеленой болоньевой куртке. Однако он был без кепки, с непокрытой головой – абсолютно лысый, азартный, он весь, казалось, ушел с головой в шахматную партию.

      – Василий Петрович!

      – Что?

      – Василий Петрович! – громко окликнула его дежурная по корпусу. – К вам пришли, вас тут полиция спрашивает!

      – Что?

      Катя поняла: старичок глухой. Интересно, как это Страшилин начнет его допрашивать сейчас – это кричать надо на весь парк.

      – Василий Петрович, добрый день! – громко поздоровался Страшилин. – Можете уделить нам пару минут?

      – Что? Ох, сейчас, погодите, надо отрегулировать. – Старик приложил руку к уху.

      Катя поняла – там у него миниатюрный слуховой аппарат.

      – Я, когда в игре, отключаю, чтобы ничто не отвлекало. Так вы по какому вопросу ко мне, товарищи? – Шамшурин спросил это тоном прежнего очень важного начальника.

      – Мы дело уголовное расследуем, – громко, не понижая голоса, объявил Страшилин – неизвестно, какой мощности в ухе у старика «слухач». – Вы в поселке «Маяк» бываете?

      – В поселке-то? Да, хожу. В магазин. Магазин там неплохой у них.

      – А вчера ходили?

      – Да, утром после процедур. Как раз вафли купил, и колбаса у них там тоже…

      – Вы знаете Илью Ильича Уфимцева?

      – Кого?

      – Уфимцева Илью Ильича!

      – Нет. А кто это? – старик с искренним недоумением воззрился на Страшилина.

      – Он живет, то есть проживал в поселке «Маяк».

      – Не знаю я никакого Уфимцева.

      – А в «Маяке» у вас есть какие-нибудь знакомые?

      – Нет никого. Я сам из Ногинска, у меня тут льготная путевка, процедуры, я сам почечник, – сказал Шамшурин. – Никого я в поселке не знаю, там такие хоромы отгрохали себе эти новые русские – ой-ой-ой… Но магазин у них там хороший, и не дорогой – это надо отдать должное. А что случилось-то?

      – Ничего. Спасибо, вы уж извините, что побеспокоили вас на отдыхе.

      – Да я не в претензии, только что случилось? С чего это вдруг полиция ко мне?

      Страшилин снова извинился. И они отошли от шахматной скамейки. Страшилин зашагал к воротам.

      – Я так и предполагал, – хмыкнул он, – вранье все это.

      – Насчет визитера? – спросила Катя. – Думаете, Балашова намеренно нам солгала?

      – И наврала, и про одну весьма важную деталь умолчала, а вторая свидетельница,