Злые боги Нью-Йорка. Линдси Фэй

кусков ветчины и толикой сыра, который я отыскал в горшочке с рассолом.

      – Я за все заплачу, каждый цент, – сказал я, пытаясь говорить вежливо; думаю, мой голос скорее был больным. – Думаю, вы могли бы составить мне компанию.

      – Погодите, – приказала она и вновь нырнула в комнату.

      Она вернулась с куском вощеной бумаги, в такую обычно заворачивают шоколад.

      Мы поставили на стол тарелки и пару сальных свечей и погасили лампы, сберегая масло. Миссис Боэм исчезла и появилась с кувшином столового пива, которое разлила в две кружки. Я заметил, что она слишком пристально, даже по ее меркам, смотрит на меня, и спустя секунду услужливо скинул шляпу. Такое чувство, будто я снял нижнее белье. Как-то… непристойно.

      – Пожар в центре? – мягко спросила она. – Или несчастный случай?

      – Пожар в центре. Не важно.

      Она кивнула, уголки широкого рта подергивались.

      – Скажите-ка. Девочка ведь была снаружи, на улице, и вы решили принести ее в дом?

      – Вы против? – удивленно спросил я.

      – Нет. Но вы же полицейский.

      Ясно, о чем речь. Что это за полиция, если она не несет покрытую кровью девочку в ближайший участок и не выясняет, что с ней случилось? Я кивнул. Я очень остро ощущал шесть дюймов своей кожи с той секунды, как снял шляпу. Даже не замечал, как сильно я на нее полагаюсь. Однако же вряд ли я могу признаться своей квартирной хозяйке, что бросил единственный источник постоянного дохода.

      – Когда бедный птенчик проснется, мы выясним, в чем дело – где она живет и откуда эта кровь. Нету смысла тащить ее в участок спящей.

      Здорово проголодавшись, я взял хлеб и оторвал кусок сыра. Миссис Боэм вытащила из кармана сигарету и прикурила ее от свечки. Блеснули тускло-пшеничные волосы, и вновь конус света на столе. Я заметил альманах, раскрытый на странице с рассказом из очень популярной серии «Свет и тени улиц Нью-Йорка», и мысленно улыбнулся. Остро написанная подборка, равно лиричная и зловещая, вдобавок автор при каждом удобном случае вставляет намеки на секс. Видимо, потому он и подписывается «Аноним». Чем лучше я узнавал свою квартирную хозяйку, тем больше она мне нравилась. Тем временем она заметила, что я читаю вверх ногами, слегка покраснела и закрыла альманах.

      – Такие дети – одни неприятности, – с сожалением заметила она.

      – Ирландские дети?

      Ничего удивительного, если она так считает. Даже если девочка говорит как американка, ее волосы и кожа, крапчатая, как яйцо бекаса, говорят о ее происхождении. Живя в Шестом округе, миссис Боэм достаточно на них насмотрелась, и временами от них и вправду бывают неприятности. Их часто выучивают считать мифом частную собственность.

      – Не ирландские.

      – Беглецы?

      Я был озадачен. Неужели миссис Боэм не побежит, если окажется в крови с головы до ног?

      Миссис Боэм покачала головой, костлявые руки сложены на груди, во рту сигарета.

      – Не беглецы. Вы не заметили.

      – Чего не заметил?

      – Она… как это называется? Птенчик,