Сделай это нежно. Ирэн Роздобудько

Пете, горит все, впился глазами в экран, дышит, как паровоз.

      – Ты не беспокойся, Петя. У меня все хорошо. Я тебя каждый день вспоминаю. И когда ты болел сильно – в прошлом году, помнишь? И когда по ночам ходишь. Когда зима, скользко, я каждый шаг твой выверяю. Не бойся. Бабушка обо всем заботится. Одно плохо, что один ты. Совсем один во всем мире. Нехорошо это. Сердце ноет из-за этого. Но и радость у меня есть: здесь говорят, что ты самым умным оказался. Самым умным из всех, ведь наладил связь! Я так горжусь тобой. Ты всегда лучшим был! Как Гагарин! Хвалят тебя очень.

      Поправила края платка знакомым жестом, волосы седые спрятала – не любила седину на показ выставлять, стеснялась…

      – Ты не грусти, Петя. Все наладится. Я знаю. Только – живи. Оно ведь как бывает: сначала думаешь, что все впереди, а оглянешься – полжизни как корова языком слизала. Двигайся, живи. А я уже помогу, как могу… Только обращайся чаще, не забывай. Ведь когда не обращаются к нам – у нас весточек нет. Мы не знаем, как и чем помочь… Понял?

      Петя кивает, кивает, кивает головой.

      Встряхивает ею, как в детстве, когда «честное слово» давал.

      Смеется бабушка Анастасия Федоровна Кошуба, бабуся-Настуся.

      – Вот и хорошо. Радость моя, Петенька… Умничек… Самый лучший… Я с тобой! Всегда…

      Тускнеет экран, исчезает черное окошко.

      Пальма и море стоят неподвижно…

      Не взял Петя отгул.

      Просто не пошел утром на работу. Не пошел и на следующий день.

      И через неделю тоже.

      Итак, некому его теперь сисадмином называть.

      И, кстати, Петей тоже. Потому что не Петя он теперь в свои тридцать пять!

      Ведь как представиться таким именем Жанне д’Арк? Или Фриде Кало? Или Николе Тесле?

      Да и с императором Франции, Наполеоном Первым Буонапарте, лучше на равных разговаривать, как Кошуба Петр Сергеевич.

      Столько всего от них набрался!

      Устали все без общения, каждый хочет весточку в большой мир передать.

      Начал Петр с истории.

      Написал монографию, в которой довольно неожиданно провел сравнительный анализ политической ситуации в постсоветских странах с периодом прихода к власти своего «научного» консультанта, «мсье Буонапарте», который в ноябре 1799 году пришел к власти в качестве одного из трех консулов, став главным автором монархической конституции, а в конечном итоге и самим императором.

      Внес уточнения в протоколы допросов святой Жанны. И в беллетристическом исследовании, построенном на фактах, недоступным другим, рассказал о дальнейших судьбах ее судей, часть из которых умерла «злой смертью».

      Судья епископ Пьер Кошон – в кресле цирюльника, Жан Эстиве, ярый обвинитель, сразу после исполнения приговора утонул в болоте, Жан Леметр и Жан де ла Фонтэн – пропали без вести. А остальные, кто выжил, через двадцать пять лет выступили на процессе реабилитации. И получили прощение самой Девы – из ее собственных уст…

      Начал поиски золота Полуботка. Правда, решил парочку