Сделай это нежно. Ирэн Роздобудько

физиономию какого-то дяденьки, который лезет щеками прямо в экран.

      Потом отступает назад. На нем треугольная черная шляпа с кокардой, эполеты, а за спиной – такой антураж, будто живет этот чудик в замке: картины, канделябры…

      Смотрит дяденька на Петю, Петя смотрит на дяденьку.

      А тот говорит что-то на французском.

      Петя точно слышит: да, это французский, а в школе и в универе он английский учил. Но это не проблема, не зря же Петя в компах «шарит»: находит рамку «Перевести» – а чем черт не шутит: позабавимся!

      И действительно забава удается, ведь слышит Петя немного механический голос «автопереводчика»:

      – Наконец-то… Хоть кто-то догадался… А то только и слышал: «Вызываем дух Наполеона!» К кому только ни приходил из-за этого чертова блюдечка! Аристократы недобитые, о чем только ни спрашивают! Будет ли война? Выйдет ли кто-то там за кого-то замуж, найдется ли попугай… Бред сплошной. Надоело! Даже вашу Ахмет… Ахматову видел. На французском говорила. Красивая женщина, горбоносая, почти как я. Люблю горбоносых. Они все умные…

      Дяденька то отступает, то приближается – предъявляет себя во всей красе.

      Петя смотрит на этот маскарад – на белые брюки-«лосины», на животик, отвисающий из-под короткого камзола, на круглые красные щеки и аккуратные бачки на них. Действительно вылитый Наполеон, как в кино!

      Радуется Петя, что набрел на веселого человека, спрашивает:

      – Вы Наполеон?

      Дяденька закладывает руку за борт камзола, левую ногу вперед выставляет, гордо голову закидывает и говорит:

      – А вы разве не узнали?

      – Конечно, узнал, – говорит Петя. – Очень похожи!

      – Что значит – «похожи»? – хмурит брови дяденька, а механический переводчик делает его голос суровым. – Я и есть Наполеон Первый Бонапарт. А лучше: Буонапарте, император Франции!

      Петя не возражает. Ладно: Буонапарте так Буонапарте!

      Может он, Петя, тоже в глубине души Марк Аврелий или Леонардо да Винчи.

      Подумать надо.

      А этот Буонапарте всматривается в Петю и тоже радуется, что нашел с кем поболтать. И продолжает приветливо:

      – …а как вызовут – сами сразу же начинают пугаться. За руки хватаются, дамы соль нюхают, чтобы в себя прийти. А мне это все не интересно: они же меня не видят! Не верят. Ведь люди только своим глазам доверяют. Крестные знамения накладывают. И скучно мне от этого становится… Скучно, брат. Здесь вообще скучно. Даже скучнее, чем в Джеймстауне, в Лонгвуд-хаусе. Там я хоть книжки читал. И соратники со мной были – Анри-Грасьен, Шарль, Эмануэль де Лас Каз, Гаспар. А это – огромная поддержка! У тебя есть соратники?

      Петя морщит лоб, вспоминает.

      – Сотрудники только, – отвечает тихо.

      – К черту! – говорит его визави. – Соратников надо иметь. Вот представь себе: твой дом окружен каменной стеной в шесть – по-вашему – километров, вокруг – часовые на каждом метре. Что ни сделаешь, они флажками друг другу знак