Клара и Солнце. Кадзуо Исигуро

крупная женщина, похожая по очертаниям на кухонный блендер, сказала:

      – И такой умница, судя по всему. Страшно жаль, что такому мальчику ничего не светит.

      – Я бы и не подумала даже, – произнес еще один голос. – Он так хорошо себя подает. Британский выговор у него, да?

      – Очень важно, – сказала женщина-блендер, – чтобы это поколение училось находить общий язык с кем угодно. Питер постоянно это повторяет. – Затем, когда еще не утих одобрительный гул других голосов, она спросила Маму: – Его родители что… просто подумали и решили отказаться? Испугались?

      Добрая улыбка сошла с лица Мамы, и все, кто слышал, замолчали. И сама женщина-блендер застыла в ужасе. Потом протянула к Маме руку.

      – Ох, Крисси. Что я несу? Я не хотела…

      – Все хорошо, – сказала Мама. – Не бери в голову.

      – Ох, Крисси, прости меня ради бога. Я такая дура иногда. Я только хотела сказать…

      – Это наш самый большой страх, – раздался рядом более твердый голос. – Каждой из нас, присутствующих здесь.

      – Все хорошо, – сказала Мама. – Давайте это оставим.

      – Крисси, – промолвила женщина-блендер. – Я только хотела сказать, что такой приятный мальчик…

      – Кому-то из нас повезло, кому-то нет.

      Сказавшая это чернокожая женщина шагнула вперед и нежно дотронулась до Маминого плеча.

      – Но Джози здорова сейчас, да? – спросил другой голос. – Она выглядит намного лучше.

      – У нее бывают хорошие дни, бывают плохие, – сказала Мама.

      – Выглядит она гораздо лучше.

      Женщина-блендер сказала:

      – У нее все будет хорошо, я уверена. Ты так храбро поступила после всего, через что прошла. Джози когда-нибудь скажет тебе огромное спасибо.

      – Пам, пошли. – Чернокожая женщина протянула руку и повела было женщину-блендер в сторону. Но Мама, глядя на женщину-блендер, тихо сказала:

      – А Сал, по-твоему, сказала бы мне спасибо?

      Услышав это, женщина-блендер расплакалась.

      – Ну прости же меня, прости ради бога. Я такая дура, стоит мне только открыть рот, как… – Она громко всхлипнула и во весь голос продолжила: – Видите теперь все, видите, что глупее меня никого на свете нет? Просто мальчик такой приятный, и так несправедливо… Крисси, прости меня.

      – Очень тебя прошу, не бери в голову. – Мама, делая теперь большее усилие, потянулась к женщине-блендеру и слегка ее обняла. Та мигом обняла ее в ответ и плакала дальше, положив подбородок на Мамино плечо.

      Стояла неловкая тишина, потом чернокожая женщина бодро сказала:

      – А у них там, кажется, все идет неплохо. Если бы они там все передрались, мы бы слышали.

      Раздался дружный смех, а потом Мама промолвила новым голосом:

      – Ну что же мы тут стоим? Прошу всех на кухню. Мелания опять испекла свои чудесные национальные пирожные.

      Прозвучал чей-то притворный шепот:

      – По-моему, мы для того все тут медлим… чтобы подслушивать!

      Это вызвало еще один взрыв смеха, и Мама вновь заулыбалась.

      – Если